Вчера в Музее архитектуры прошел круглый стол, посвященный столетию архитектора Душкина. Начиналось все спокойно. Наталья Душкина, внучка архитектора, показала проект реконструкции "Детского мира", последней работы деда. Рядом с развешанными в залах музея подлинными проектами Душкина то, что нарисовали архитекторы из "Моспроекта-2", казалось омерзительным. Потом вспомнили дом Ивана Жолтовского на Моховой. От него осталась передняя стенка фасада. Потом Наталья Душкина стала показывать другие памятники архитектуры ХХ века. И тут вдруг возникла атмосфера катастрофы. Удар следовал за ударом. Дом Наркомфина Моисея Гинзбурга в руинах, дом-коммуна Ивана Николаева в руинах, клуб имени Фрунзе Константина Мельникова только что подожгли, его же клуб "Буревестник" решено снести, собственный дом Мельникова разваливается и т. д. и т. п. Все это памятники архитектуры, известные во всем мире, по ним оценивают русскую архитектурную школу. Каждый из выступавших вспоминал все новые и новые утраты, пока вдруг не возникло ощущение, что город-то мы уже потеряли. Ну что же сказать? Остоженки больше нет, Моховая перестраивается через дом, в квартале от Тверской до Никитской больше не осталось ни одной усадьбы, добрались и до бульваров, и до набережных — все. Есть законы физической массы города, и кажется, что критическую черту мы уже перешли. Москва в целом больше не выглядит историческим городом, она выглядит "Диснейлендом" лужковских новоделов.
Все это не является новостью, новым, пожалуй, было то, что около 200 специалистов собрались вместе в независимом от "Лужковленда" месте и стали обсуждать, как мы дошли до жизни такой. Ситуация фантастическая и парадоксальная. Ведь совершившееся уничтожение исторической Москвы произошло ровно в тот момент, когда сохранение исторического облика Москвы стало официальной государственной программой. Московское правительство в этом смысле — двуликий Янус. С одной стороны, его идеологическая политика заключалась в отстаивании самобытности Москвы, с другой стороны, его коммерческие интересы (а муниципальная власть контролирует до 80% строительства в городе) заставляют эту самобытность разрушать. В результате мы имеем разрушение под видом сохранения, что и составляет программу "Лужковленда".Проблема в том, что специалисты по охране в свое время примкнули к одному из ликов Януса в надежде контролировать другой. На всем протяжении борьбы за сохранение памятников мы ни разу не сталкивались с независимыми экспертами. Все они заседают в разнообразных комитетах и комиссиях при московской мэрии и пытаются не разрешить фальсифицировать город. С чем-то соглашаются, потом пытаются с чем-то не согласиться. Их там очень ценят. На последнем заседании по поводу восстановления сгоревшего "от постороннего теплового импульса" Манежа Юрий Лужков так ответил Алексею Комечу, пытавшемуся против чего-то возражать: "Знаете, Алексей Ильич, невинность можно потерять только один раз. А второй это даже приятно". Всегда хорошо иметь в своей комиссии какого-нибудь члена, над которым можно этак пошутить. В пивной, где этот юмор уместен, можно в ответ и по морде огрести, а в комиссии-то это же высококультурное приятное дело.
Однако же, так или иначе, мы с этой системой Москву-то потеряли. Более или менее понятно, какой будет лозунг после мэра Лужкова: спасем историческую Москву. Вопрос в том, как. Покамест 200 собравшихся человек подписали петицию к властям всех уровней "Я протестую". Ее политический смысл в том, что федеральные власти получают лишний повод скушать московские. Однако тут ведь надо понимать, что интерес федеральных властей к этому блюду вовсе не в том, чтобы что-то в нем исправить, а в том, чтобы начать кушать это блюдо самим. В результате смены московских властей сменится не система, а люди, это будет тот же двуликий Янус, только звать его будут не мэром Лужковым.
Вроде бы все ясно. Нам нужен альтернативный орган охраны памятников. Поскольку государство у нас занимается коммерческими делами, а памятники есть дело некоммерческое, должно быть что-то отдельное. Но непонятно, откуда оно возникнет. В конце концов, эксперты-историки примкнули к государственной власти не только потому, что там кормушка, а потому, что с другой стороны — население. Граждане у нас перестали защищать памятники с начала 90-х годов, когда из Всероссийского общества охраны памятников получилось общество "Память". Альтернативой союзу с Юрием Лужковым в деле сохранения наследия являются националистические организации русского возрождения, а он хотя и шутит на уровне пивной, а все равно поприличнее.
И там тупик, и там, и куда тут двигаться, непонятно. Нет, можно, конечно, помечтать. Должна быть общественная организация по охране памятников. Государство должно делегировать ей функции экспертизы. И вовсе не на уровне экспертизы проекта, как это делается у нас, а на уровне сделки с недвижимостью, как в Голландии. Там если недвижимость имеет историческую ценность, то для совершения сделки нужно экспертное заключение историков; они выясняют, подходит ли этот собственник этой недвижимости. А у нас сначала продают "Военторг" хозяину "Праги", а потом пытаются экспертировать проект, по которому он будет перестраивать свою собственность. А стоило посмотреть, что сделано с "Прагой", в которой уничтожены все исторические интерьеры, и экспертировать не надо. И так ясно, что все снесет.
Только ничего этого у нас не будет. Потому что если взглянуть на дело с более широких позиций, то ведь все просто. Образованная и экономически успешная часть общества хочет жить по западному образцу. Как и во всех других странах третьего мира, пытающихся перенять западный стандарт, собственная культурная традиция элитам мешает и в культурном, и в экономическом отношении. На чем в таком случае может быть основана идея сохранения памятников? На необразованных и экономически неуспешных. То есть на националистических движениях. Для экспертов это не путь. И стало быть, они постоянно будут стремиться примкнуть к власти, которая вновь и вновь будет лишать их невинности. Пока они не научатся находить в этом удовольствие и не останется чего экспертировать.