специальный корреспондент
Катарский суд без особой шумихи начал рассматривать дело двух россиян, обвиняемых в убийстве Зелимхана Яндарбиева. Начало можно считать обнадеживающим для обвиняемых. Во всяком случае, адвокаты получили то, что просили,— дополнительные четыре недели для ознакомления с материалами следствия. На основании этого, естественно, рано строить оптимистические прогнозы по поводу результатов процесса и приговора, но это, по крайней мере, означает, что суд идет вполне цивилизованно и защиту никто не зажимает.
Впрочем, не знаю, можно ли по этому процессу судить в общем о катарском правосудии. Вполне допускаю, что звонок российского президента катарскому эмиру возымел действие. Во всяком случае, все последние недели только и слышу: "Да все будет хорошо. Их помилуют. Сначала осудят, а потом помилуют".
Ну вообще-то история показывает, что не всегда все складывается так удачно для тех, кто подозревается в политических убийствах. Рамон Меркадер, например, был признан виновным в убийстве Троцкого и осужден на 20 лет. И отсидел их от звонка до звонка. Потом, правда, уже в СССР ему дали "Героя Советского Союза" и орден Ленина, а после смерти "Рамона Ивановича" почетно похоронили на Кунцевском кладбище.
Мне кажется, что личное внимание президента Путина к истории ареста двух россиян в Катаре косвенно подтверждает, что России есть о чем беспокоиться. Ну нет у нашего руководства привычки тут же звонить по спецсвязи лидерам других стран и спасать своих заблудших сыновей и дочерей. Такое ощущение, что именно российский президент придает особое значение исходу процесса в Катаре, причем как с точки зрения собственного имиджа за рубежом, так и исходя из внутренней ситуации.
Когда-то я говорила с людьми, которые участвовали во взятии дворца Амина в Кабуле. Это были специальные элитные засекреченные ребята. Вернулись после спецоперации, конечно же, не все. Но задание партии и правительства выполнили. А потом, по их возвращении, руководство повело себя по отношению к живым и мертвым так, что потеряло в глазах этих людей всякое уважение. Власть позднее за это заплатила: когда она попыталась использовать тех же людей для очень специальной задачи внутри страны, они отказались и потребовали письменного приказа. А этого наши руководители делать очень не любят. И они проиграли ситуацию да и страну. Немного зная российские спецслужбы, уверена, что Владимиру Путину (особенно ему, как бывшему офицеру разведки) не простили бы "свои", если бы он не предпринял шагов для освобождения арестованных коллег. Это ему небезразлично. Более того, это бывает небезопасно.
Думаю, что слухи о возможном благоприятном для российских разведчиков исходе если не процесса, то всей этой истории небезосновательны. Уверена, что и при таком завершении этого громкого дела потребуются серьезные усилия для охраны тех, кого друзья и близкие Зелимхана Яндарбиева считают виновными в его гибели. Закон гор, боюсь, не сможет отменить ни Владимир Путин, ни эмир Катара.