На фоне постоянных разговоров о вакцинации в Италии дизайнеры задумались о том, как они будут ощущать себя в постковидном мире. Пока Etro стремятся навстречу свету, Prada представляют технологичный панцирь для современных героев.
Etro
Etro оказались одними из тех, кто пострадал от резкого усиления ограничений в Милане. Изначально бренд планировал провести физический показ для гостей, но был вынужден закрыть шоу для посещения гостей на фоне растущей заболеваемости в Ломбардии. Несмотря на плохие новости, Кен Этро примкнул к рядам оптимистов. «Солнце всегда выходит после шторма»,— прокомментировал он, стоя на фоне рейлов с одеждой горчичных, цитрусовых и ягодных оттенков.
По словам дизайнера, на оптимистичный лад его настроил разбор собственного гардероба во время карантина. Он вспомнил университетские дни в Кембридже, яркие коллекции 90-х и даже винтажные серии домашнего текстиля. Последний, кстати, просочился в саму коллекцию: многочисленные пончо и стеганые халаты были изготовлены из архивного материала.
Поиск нового назначения старым вещам, переосмысление себя и своей истории благодаря свитерам на дальних полках — так Кен Этро перерабатывает не только ткани, но и прошлое бренда. Знакомые принты пейсли разместились на шелковых сорочках, свободных анораках и кожаных портфелях, а плетеные ремни и шарфы-шнуры вернулись из ранних женских коллекций.
За рябью многочисленных красок не всегда было заметно, как много внимания Etro уделили обработке тканей. Здесь и искусственно состаренный золотой бархат, и пэчворк на кроссовках, и колорблок на анораках, и даже окантовка блейзеров шелковым шнуром. Дизайнер решил не выбирать среди отдельных акцентов, а одеть моделей сразу во все «самое лучшее» — так и выглядит человек, вышедший в свет впервые за несколько месяцев изоляции.
Игра со светом пронизывала все шоу. Разноцветные стекла в индустриальном миланском лофте символизировали восход солнца. Модели перемещались из багряно-алой части комнаты через оранжевую зону к салатово-желтой. В конце показа все они продефилировали по улице вдоль студии. После шторма можно увидеть не только солнце, но и вдохнуть чистого воздуха.
TOD`S
Уолтер Кьяппони известен своей любовью к кино и природе. Каждый сезон его презентация скорее напоминает ASMR-путешествие, чем обычный ролик. В этот раз он создал целую историю молодого джентльмена, напоминающего то ли члена королевской семьи, то ли студента Лиги Плюща в 40-е. Для роли в мини-фильме #sevenT был выбран секс-символ итальянского поколения Z — Лоренцо Цурцоло.
Под легкий стук ботинок, треск поленьев в костре и шорох травы в саду Лоренцо рассуждает о прелестях одиночества. Герой прогуливается вдоль виллы Креспи в Ломбардии и говорит о том, как уединение помогает ему услышать внутренний голос. В процессе его начинают сопровождать иные версии самого себя — в охотничьем костюме, белоснежном тренче с меховым воротником и домашнем кашемировом костюме.
Сам Кьяппони любит утилитарную и практичную одежду без излишней «холодности», по его словам. Плотные шерстяные пальто, напоминающие бушлаты, коричневые костюмы в клетку со свитерами изумрудных оттенков, вельветовые расклешенные брюки — каждая модель намекает на ретрообразы из кино. Дизайнер также отталкивался от концепции униформы: в фильме мелькали и жокейские брюки, и резиновые сапоги, и свитшот с университетской символикой.
Из-за нейтральной палитры кремовых, коричневых и хаки оттенков, основной контраст в образах формировался за счет текстуры тканей. Если кашемир — то ультрамягкий и двуслойный, вельвет — рубчатый и с матовым отблеском, шерсть для пальто — плотная и шероховатая. Вся коллекция будто создана для добровольного отшельничества в загородном доме.
Prada
Видеопрезентация творческого дуэта Рафа Симонса и Миуччи Прады была самой ожидаемой на этой Неделе моды: дизайнеры показали первую совместную мужскую коллекцию. Тандем отказался от какого-либо сюжета и сконцентрировался на «ощущениях». Показ проходил в пространстве, созданном голландским архитектором Ремом Колхасом. Стены, обитые пушистым фиолетовым эко-мехом, войлочные облакоподобные ковры на полу, матовые обои, имитирующие мрамор — комнаты сменялись одна за другой, создавая ощущение safe space, отгороженного от внешнего мира.
Дизайнеры хотели передать это чувство защищенности и интимности через одежду. Главной моделью коллекции они выбрали кальсоны, ну или лонгджоги, называя этот предмет одежды современным языком,— то есть одежду, совершенно не свойственную подиуму. «Мы с самого начала обсуждали с Миуччей какая вещь символизирует такую близость к телу, что она практически становится его частью,— рассказал Симонс.— Мы искали то, что могло стать символом нашего состояния, в котором мы пребываем». Смысл кальсон, по их мнению, очень многогранен — от игривого и домашнего до преувеличенно маскулинного или даже незащищенного и детского.
Вещь появлялась в каждом образе: как самостоятельная модель из мохера в качестве брюк, как шерстяные яркие кальсоны, выглядывающие из-под классического костюма, и как часть домашнего комбинезона. Периодически обтягивающая одежда была прикрыта кожаными oversize-бомберами, пальто из букле с воротниками-стойкой, и полосатыми блейзерами с закатанными рукавами. Верхний слой будто выполнял роль защитного панциря, внутри которого должно быть тепло и уютно.
С аксессуарами дизайнеры решили поступить еще лаконичнее, чем обычно. Лаковые туфли фиолетового, вишневого и изумрудного оттенков были дополнены кожаными перчатками с сумками-напульсниками.
«Мы хотели минимизировать все по максимуму. Сейчас не время для излишеств»,— объяснил Симмонс. «Мы в поисках человеческого, а не технологичного,— добавила Прада во время разговора после показа.— Наш мир абстрактен, он полная противоположность технологиям. Даже если мы сейчас говорим с вами благодаря им, мы все равно пришли сюда ради друг друга».