Государственный Эрмитаж после реставрации торжественно открыл Двадцатиколонный зал в Новом Эрмитаже. Чтобы очистить его от грязи, понадобилось полмиллиона долларов.
Новый Эрмитаж — единственный в Европе музей XIX века, сохранившийся практически целиком, с аутентичными витринами, стендами, шкафами и рундуками. А в Двадцатиколонном зале даже состав экспозиции с 1852 года, с открытия, не менялся. Зал, выстроенный наподобие древнегреческого храма, предназначен для коллекции греко-этрусских ваз. В ходе семимесячной реставрации ООО "Возрождение Петербурга" очистило стенные росписи от вековой копоти, смыло со всех двадцати гранитных колон жирную черную полосу на уровне плеча человека среднего роста, след миллионов посетительских рук, и, главное, восстановило изумительную мозаику пола, набранную из нескольких сортов мрамора. Некогда темные витрины изящно подсветили, что позволяет во всех подробностях рассмотреть стоящие в них италийские вазы, этрусскую бронзу и терракоту.
Договор о выделении средств на реставрацию Двадцатиколонного зала заключили с конфедерацией итальянских промышленников "Конфиндустрия" в августе 2003 года. По словам директора музея Михаила Пиотровского, финансирование с итальянской стороны составило $300 тыс., а общая сумма затрат — $500 тыс. Итальянский проект не первый в фандрайзинговой кампании музея, связанной с празднованием в 2002 году 150-летия Императорского Эрмитажа и в 2003-м — 300-летия Петербурга. На вооружение взяли тактику "ты в ответе за тех, кого приручил". В том смысле, что Петербург (и Эрмитаж) строили всей Европой, и реставрировать его, следовательно, надо так же: немцы пусть курируют немецкое, шведы — шведское и так далее.
Например, еще в 1998-2000 годах на деньги, найденные нидерландским Фондом друзей Эрмитажа, были отремонтированы крыши и сделано новое освещение в залах Рембрандта и малых голландцев. Итальянцам не повезло больше всех: они, получается, в ответе не только за XVIII век (господин Пиотровский намекал итальянским промышленникам, приглашенным на открытие Двадцатиколонного зала, что Зимний дворец — шедевр Растрелли, а Эрмитажный театр — Кваренги), но и за всю античность сразу.
АННА Ъ-ТОЛСТОВА