Статья найдется
Как корреспондент “Ъ” сломал российскую Конституцию
Ближе к концу года тема изменения Конституции ушла для корреспондента “Ъ” Александра Черных далеко на второй план, погребенная под впечатлениями от карантинной Москвы, бунтующего Минска и воюющего Карабаха. И все же, оглядываясь на 2020 год, он решил покаяться перед читателями и рассказать, как одна его статья в “Ъ” превратилась в статью новой Конституции.
Корреспондент “Ъ” Александр Черных
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Корреспондент “Ъ” Александр Черных
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Мне всегда казалось дурным тоном посвящать читателей в подробности внутренней журналистской кухни. Во-первых, суть нашей работы — рассказывать о новостях, а не создавать их; во-вторых, да кому вообще интересно, как работают газета или телеканал? Но именно в этот раз, к сожалению, не обойтись без короткой экскурсии за кулисами newsroom.
Люди, далекие от СМИ, часто спрашивают меня: «А что журналисты делают, если писать вообще не о чем?» Я со вздохом объясняю, что газета — предприятие коллективное: даже если один отдел не нашел интересных тем, то у другого их наверняка переизбыток, так и живем. А еще у каждого журналиста есть свой личный запас «консервов» — так называют «засоленные», но не потерявшие актуальности темы. Приоритет отдается свежим событиям, а «консервы» можно приберечь на черный день. В моем случае он настал 16 февраля. В то воскресенье во всей огромной России не случилось ровным счетом ничего интересного, поэтому на полосе зияла дыра. Часики тикали, и тут я вспомнил одну старую тему.
Месяцем ранее на сайте Конституционного суда (КС) было опубликовано особое мнение судьи Константина Арановского. Формально оно относилось к постановлению КС о праве жертв советских репрессий получить компенсацию за жилье, отнятое государством десятилетия назад. Господин Арановский, разумеется, поддержал это решение, но в своих рассуждениях ушел еще дальше — назвал СССР «незаконно созданным государством» и заявил, что Российская Федерация не должна считаться правопреемником «репрессивно-террористических деяний» советской власти.
По мнению судьи, Россия изначально должна была получить конституционный статус государства, «непричастного к тоталитарным преступлениям».
Интересная тема — к сожалению, не так часто российские судьи радуют нас красноречием или даже просто собственным мнением. Но в середине января и без того хватало новостей: президент объявил конституционную реформу, коронавирус приблизился вплотную к границам… В общем, ежедневная текучка погребла под собой идею заметки про судью Арановского. А вот в феврале она все же пригодилась — и прогремела.
Судья КС России Константин Арановский
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Судья КС России Константин Арановский
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Статья с подробным пересказом особого мнения судьи КС почти неделю оставалась самой читаемой на сайте “Ъ”. Ее перепечатали не только федеральные гиганты, но и небольшие городские газеты в регионах. На телевизионных ток-шоу несколько вечеров обсуждали слова судьи; коммунисты, ясное дело, постоянно подливали масла в огонь. Случайно поднятая мной тема захватила информационное пространство на несколько дней.
А потом, как всегда бывает, сошла на нет — через неделю никто и не вспоминал про судью Арановского.
А еще через две недели спикер Госдумы Вячеслав Володин неожиданно заявил: президент Путин считает необходимым внести в Конституцию дополнение о том, что «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории». Эту и другие поправки позже рассматривали и одобрили 14 из 15 судей КС; судья Константин Арановский мудро взял больничный. Между первым и вторым пиками заболеваемости коронавирусом промежуток оказался небольшим, но достаточным, чтобы провести «всенародное голосование». И теперь у нас есть новая — вернее, обновленная — Конституция. А в ней — ст. 67.1 с формулировкой о «правопреемнике Союза ССР», которой там не было бы, если бы я не написал статью про особое мнение судьи.
Нет, конечно, меня можно обвинить в «мании величия», как это теперь модно. Действительно, где я, а где Конституция. Но недавно сенатор Клишас и депутат Крашенинников, неугомонные, предложили «во исполнение поправок» запретить судьям КС высказываться (публично или даже в переписке) по вопросам, которые могут когда-нибудь стать предметом рассмотрения в КС. Иными словами, просто заткнули судьям рот. А чтобы уж наверняка — Госдума одобрила запрет публиковать особые мнения судей КС.
«Это нужно для избежания политизации конституционного процесса»,— сказал господин Крашенинников.
«Позиция судей, излагаемая ими в особых мнениях, способна создавать неверные представления относительно позиции властей»,— сказал господин Клишас.
Думаю, дополнительных доказательств не нужно. Вот такая удивительная цепочка событий — пытался заткнуть дыру на газетной полосе, а в итоге сломал Основной закон. Оттого, что в кузнице не было гвоздя, судьи КС потеряли дар речи.
Здесь нужно уточнить: дело вовсе не в том, считаю ли я правильным или неправильным признавать РФ правопреемником СССР. У каждого человека на этот счет может быть свое мнение, даже если авторы обновленной Конституции — спортсмены, актеры и депутаты — считают иначе. Но меня пугает та скорость, с которой была предложена и принята спровоцированная мной поправка. Ну камон, нельзя переписывать Конституцию из-за одной газетной статьи. Утешает только, что могло быть и хуже: моя заметка в “Ъ” была посвящена относительно безобидной теме. А вот если бы история с «обнулением» была затеяна несколько лет назад, жили бы мы сейчас с Конституцией, где отдельной главой запрещалась бы игра «Синий кит».
В общем-то, история о последствиях статьи в “Ъ” могла бы стать забавной журналистской байкой — «когда б вы знали, из какого сора…» Но только не в случае с Конституцией.
Не так много у нас в стране символов, к которым ты привык с детства относиться с безусловным уважением: все умрут, а вот это останется. В школе на уроках обществознания нас учили, что слова «Конституция» и «Основной закон» необходимо писать с большой буквы. Параллельно учитель истории рассказывал про диссидентов с лозунгом «Соблюдайте вашу Конституцию», и как-то само собой приходило понимание, что даже в те времена было чего соблюдать.
Времена меняются, но история повторяется. Последние десять лет я ходил писать репортажи практически на все митинги в Москве и много раз встречал там людей с Конституцией. Самые смелые громко зачитывали статьи вслух полицейским, остальные просто крепко сжимали ее в руках, как щит. Конечно, эта тоненькая книжечка с триколором на обложке не спасала от дубинки омоновца, но она была символом, который пробуждал надежду. Надежду, что существует в России такой грозный закон и он ждет, недоступен звону злата. Надежду, что однажды случится чудо и все наконец заработает как надо.
Много раз встречал на митингах людей с Конституцией. Самые смелые громко зачитывали статьи вслух полицейским, остальные просто крепко сжимали ее в руках, как щит
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ
Много раз встречал на митингах людей с Конституцией. Самые смелые громко зачитывали статьи вслух полицейским, остальные просто крепко сжимали ее в руках, как щит
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ
Вопрос веры, конечно, но именно на вере держится многое в нашей жизни. Законы соблюдают только благодаря вере в их правильность, которая сильно зависит от авторитета законодателей. И уж про Основной закон хотелось верить, что это сборник самых важных и серьезных правил, составленных по итогам многолетних общественных дискуссий, где внимательно выслушаны все стороны, где все статьи выверены самыми мудрыми юристами до последней запятой. Но история с «моей» поправкой — это просто приговор российскому конституционализму.
Когда коронавирусные ограничения отменят, россияне снова начнут выходить на митинги. Но я очень удивлюсь, если кто-то из них возьмет с собой «обновленную» Конституцию.
Магия пропала — теперь это не символ надежды, а просто тоненькая книжечка, напечатанная на плохой бумаге. Невозможно уважать Основной закон, который был переписан из-за одной случайной газетной статьи, и это только самая нелепая из причин.
