В Петербурге премьерой фильма Оливье Даана "Багровые реки-2" (Les Rivieres pourpres-2, 2004) открылся экспресс-фестиваль французского кино Martelle. Пять новых французских хитов будут в течение двух дней демонстрироваться в кинотеатре Jam Hall. Комментирует МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ.
Фестиваль Martelle не для поклонников авторского кино. Три комедии и два полицейских фильма, один из которых тоже немного комедия: со стороны может показаться, что во французском кино ничего не изменилось со времен Луи де Фюнеса и Лино Вентуры. Так, да не так. Последние годы французское кино живет в состоянии мучительной раздвоенности между желанием сохранить национальный дух, который голливудофилы презрительно именуют "рассматриванием собственного пупка", и желанием делать так же, как в Америке, и еще круче.
Вторая тенденция доминирует в основном в криминальном жанре. И Седрик Клапиш в "Ни за, ни против, а совсем наоборот" (Ni pour, ni contre (bien au contraire), 2003), и Оливье Даан в "Багровых реках-2" несомненно пытаются перенести на родную почву опыт Мартина Скорсезе и Квентина Тарантино. Но Седрик Клапиш, вяловатый, но обаятельный режиссер, даром что учился кино в Нью-Йорке, истинный француз. История телеоператора, серой мышки, которая нашла свой кайф в жизни, снимая ограбления по просьбе вожака банды, в которого влюбилась, напоминает о традициях "папиного кино", прославлявшего элегантных и грустных головорезов.
Оливье Даан, режиссер с претензиями, оказался лишь орудием в руках продюсера и сценариста Люка Бессона, который ведет себя, как Лопахин, вырубающий под корень все своеобразие французского кино и приходит в бешенство от одного упоминания таких вещей, как "хороший вкус" и "чувство меры". Не выдержав его напора, от съемок сиквела похождений психованного капитана Нимана отошел сценарист первых "Багровых рек" Жан-Пьер Гранже. Визуальная агрессия, клиповый ритм, харизма невозмутимого Жана Рено и натурализм в живописании увечий заставляют зрителей забыть о несообразностях многозначительного сценария, в котором удолбанные магическим напитком монахи-ниндзя истребляют по всей Европе неких сектантов, а в руинах линии Мажино скрыты древние сокровища. Джонни Холлидей в маске пророчит конец света, а заслуженный вампир Кристофер Ли возглавляет нацистский заговор во имя "белой и верующей Европы".
Комедия в меньшей степени подвержена голливудским соблазнам, тем более что "хороший вкус" никогда не был для французских комедиографов фетишем. В "Плохом настроении" (Mauvais esprit, 2003) Патрика Алесандрини типичный герой французского кино, патологический неудачник, погибает под колесами автомобиля злейшего врага, самодовольного бизнесмена. И в отместку переселяется в тело его сына, уже в колыбельке принявшего решение стать, мягко говоря, трудным ребенком и довести папочку до могилы. "Смех и наказание" (Rire et chatiment, 2003) Изабель Доваль родился, по признанию режиссера, из идиомы: "человек, который заставляет умирать со смеху". Таков ее герой, врач, который ради красного словца не пожалеет и отца. Критики ехидничали: мадам Доваль так обожает своего бойфренда, актера Жозе Гарсиа, что превратила фильм в театр одного актера, впрочем, забавного и талантливого.
А "Дженис и Джона" (Janis et John, 2003) Самюэля Беншетри смотреть печально: последняя роль трагически погибшей Мари Трентиньян. История жулика, убедившего богатого и чокнутого кузена в том, что из небытия вернулись его кумиры Дженис Джоплин и Джон Леннон и готовы записать с ним альбом, кажется уже не комедией, а символом печальной веры в то, что рано погибшие звезды остаются с нами навсегда.