Перед мастер-классом у ИГОРЯ Ъ-МАЛЬЦЕВА был шанс побеседовать с ДЖО САТРИАНИ.
— Несколько слов о вашем альбоме, который должен выйти 14 апреля. Из услышанного превью на Sony.com мне сдается, что вы начали заигрывать с архетипичными гармониями — такие номера, как If I Could Fly или Lifestyle, это же почти поп-песенки.
— Да, это хит-ориентированные композиции с короткими гитарными кусками. Немного иная концепция, чем обычно. Мне кажется, что пора пройти по тонкой грани между музыкальными стилями и дать расслышать что-то понятное даже для не совсем подготовленной публики.— На прошлом турне в составе G3 вы кроме своего ученик и друга Стива Вая приглашали гитарного максималиста Ингви Мальмстена, в новый тур вы пригласили гитарного минималиста Роберта Фриппа. Как это будет выглядеть — веселые южане и мрачноватый англичанин?
— О Роберте Фриппе все судят по King Crimson, но это было 30 лет назад. Это удивительно гибкий гитарист, который может играть все, и мне кажется, что ходить на концерты турне G3 2004 года будет весьма весело. Ведь я как раз и хочу, чтобы в моем шоу был драматизм — сначала такой стиль игры, потом другой, потом третий, может быть, даже совсем противоположный. Главное, что мы все друзья и единомышленники.
— Куда идет гитарное искусство? Новые гитаристы Джон Лоури из Marilyn Manson или Мик Тейлор из Slipknot уже не играют соло в обычном понимании — это куски музыки, интенсивные и очень короткие.
— Просто у них совсем другое понимание процесса: парни возвращаются к искусству Джорджа Харрисона, который играл очень короткие, но удивительно интенсивные соло для коротких песен. Тут уже главное не сколько нот сыграть, а как их сыграть. Так же делал большой поклонник Beatles Курт Кобейн: сначала гитарный рифф, потом вокал над басом с ударными, потом опять гитарный piece. Это признаки музыки, ориентированной на хит-парад. Эти молодые гитаристы реально умеют играть — отличные парни. Они знают, как сегодня тяжело продать хоть какую-то пластинку, этот маленький кусок пластмассы. Независимо от того, в какой сфере ты работаешь. Если ты поп-певец, тебя нет нигде, если тебя нет в Top-10. И в бой за эти позиции вступают десятки тысяч исполнителей. А списочек короткий! Более того, если ты Бритни Спирс или Кристина Агилера, ты приезжаешь в Европу, а там в каждой стране своя Бритни и своя Агилера, и они претендуют на свой национальный Top-10. То же самое в тяжелой музыке — список хитов слишком короткий, желающих слишком много.
— И что в такой ситуации делать инструменталистам? Этим диски еще тяжелей продать. Есть риск уйти в "музыку для лифтов" — easy listening.
— В области так называемой "музыки для лифтов и шопинг-центров", думается, тоже стоит очередь из желающих на многие километры. Я как-то для себя решил, что моя музыка для таких мест, где люди просто хотят слушать музыку, а также для живых концертов. Я вообще-то концертно-ориентированный гитарист. Мне нравится выступать перед аудиторией, нравится играть вживую, и я этим, собственно говоря, все время занимаюсь. Эти концерты не промоушн моих альбомов — это то, для чего я собственно живу и работаю. И тогда получается, что я не слишком зависим от хит-парада, даже если это хит-парад гитаристов-инструменталистов вроде меня. Я просто играю и получаю от этого удовольствие. А главное, что мне не надо, как поп-звезде, постоянно думать о том, как я выгляжу и во что одет.
— Деловой вопрос: в шоу-бизнесе все чего-нибудь страхуют — то ноги, то грудь. А вот вы свои руки застраховали?
— Нет.