специальный корреспондент
Михаил Саакашвили одержал вторую победу на вторых выборах. Его результат и на президентских, и на парламентских выборах выше, чем у Владимира Путина. Это несущественная разница. Реальная состоит в том, что с оглушительным результатом в Грузии победили либералы, а в России — державники, назвать их консерваторами в общепринятом в мире значении этого термина язык не поворачивается.
Ситуация "один президент — одна партия" более или менее длительное время играет только в тоталитарном обществе. То есть там, где никто никогда и ни при каких обстоятельствах "не рыпнется", потому что страшно да и бессмысленно вроде бы. Даже в стране с управляемой демократией, коей мы считаем сейчас Россию, эта ситуация тупиковая. В реальной демократии она просто нонсенс. Будем считать, что Грузия переживает революционный период, когда побеждают страсти (а результаты голосования на выборах в Грузии, безусловно, "страстные"), в том числе и по одному, признаюсь, симпатичному и искренне, видимо, любимому национальному лидеру. В последний раз совсем недавно так любили в Грузии Звиада Гамсахурдию. Я не пожелала бы Михаилу Саакашвили его судьбы.
Тревожно за молодого человека. На его плечах — чудовищное бремя человеческих надежд и ожиданий. Оно измеряется в тех самых оглушительных цифрах. Страна практически в руинах, видела собственными глазами. Рискнет ли он конвертировать эту всеобщую революционную любовь в реформы? Надо сказать, что чисто прагматически в таком случае ему нужны все конструктивные мозги, в том числе и из оппозиции, которая минимально представлена в парламенте. Участь любого реформатора известна: их не любят, им не прощают, на них отыгрываются за неоправданные надежды, за все неудачи.
Но хуже всего то, что в случае неудачи вместе с реформатором общество с готовностью хоронит и сами реформы. В такой ситуации, когда реформатор сосредотачивает в своих руках почти абсолютную власть, не деля ее даже формально с другими политическими силами страны в лице парламентской оппозиции, он не имеет права на поражения и отступления.
Подобное голосование скорее напоминает рискованную ставку в надежде отыграть все свои прежние потери, чем прагматичный расчет. И если ставка не оправдывается, то реакцию предугадать несложно. А потому, чтобы проводить реформы, практически никогда не дающие мгновенной, сиюминутной отдачи, власти, оказавшейся в гордом одиночестве, нужна постоянная всенародная поддержка. Обеспечить же ее можно постоянными громкими и быстрыми победами — над бандитами, олигархами, феодалами, сепаратистами и т. п. Эти победы позволяют поддерживать рейтинг на должном уровне и тем самым обеспечивать политический ресурс для продолжения реформ, получая необходимую отсрочку платежей по счетам.
Опасность подобной методики в том, что ею можно легко увлечься и не заметить, как она из средства достижения цели, то есть реформ, превращается в политику удержания власти. И тогда новыми мишенями для власти становятся оппоненты, СМИ и в конечном итоге само гражданское общество.