Вчера департамент правительственной информации сообщил о назначении на пост главы Федеральной службы страхового надзора (ФССН) Ильи Ломакина-Румянцева. Господин Ломакин-Румянцев в 1998-2000 годах уже возглавлял страхнадзор. До назначения руководителем ФССН Илья Ломакин-Румянцев занимал пост первого заместителя председателя бюджетного комитета Совета федерации. Рынок ждал этого назначения больше недели с особым интересом, поскольку глава правительства Михаил Фрадков имеет навыки страхового управленца (в 1998 году он был председателем совета директоров "Ингосстраха", в 1999-м — его гендиректором). Ожидалось, что у господина Фрадкова непременно будет свой взгляд на кандидатуру главы страховой службы. В итоге он остановил свой выбор на известном страховом чиновнике. Свое первое интервью в новой должности ИЛЬЯ ЛОМАКИН-РУМЯНЦЕВ дал обозревателю Ъ ТАТЬЯНЕ Ъ-ГРИШИНОЙ.
— Илья Вадимович, для вас было сюрпризом предложение возглавить ФССН?
— Полторы недели назад — да.
— От кого поступило предложение и как вы к этому отнеслись?
— Предложение поступило от министра финансов Алексея Леонидовича Кудрина. На ум пришла известная пословица про одну и ту же реку, потом замечательное выражение Шебаршина (бывший шеф советской разведки Леонид Шебаршин.— Ъ), что одну и ту же курицу дважды съесть нельзя, а человека можно.
— Вы дали согласие сразу?
— Через два дня.
— Расцениваете ли вы подобное назначение как повышение статуса?
— Я думаю, что не очень корректно сравнивать позиции первого заместителя бюджетного комитета Совета федерации и главы федеральной службы. В теории член Совета федерации по Конституции обладает законодательной инициативой. Если же говорить о практике, то трудно сказать, что сегодня Совет федерации в полной мере содержательно выполняет все закрепленные за ним функции. Об этом сейчас все говорят. Тем не менее сам Совет федерации, безусловно, необходим.
— В бытность главой страхнадзора вам приходилось общаться с гендиректором "Ингосстраха" Михаилом Фрадковым?
— Конечно, приходилось. Однако не могу сказать, что это общение было особенно тесным. Надзор общался с главами "отстающих" компаний, с "двоечниками", а "Ингосстрах" такой компанией никогда не был. Могу о нем сказать, что он сильный человек. Из того, что я помню, он очень много сделал для того, чтобы восстановить позиции "Ингосстраха" на внутреннем рынке. Часть этих позиций в 90-е годы была утрачена, и Михаилу Ефимовичу благодаря своему авторитету и знаниям очень быстро удалось их восстановить.
— Как вы оцениваете деятельность уже бывшего главы страхнадзора Константина Пылова?
— Я не считаю корректным оценивать его деятельность.
— А как вы оцениваете так называемую концепцию "страхового полицейского" бывшего руководства страхнадзора, смысл которой заключался только в надзоре за рынком и неучастии в его развитии?
— Это вполне понятная позиция, но следовало учесть, что правильная идея, высказанная не вовремя, может оказаться не очень верной. Пока все функции и по развитию, и по надзору были закреплены за департаментом страхнадзора, говорить о том, что мы выполняем только "полицейские" функции, вряд ли оправданно. Получается, что развитием не занимается никто. Даже когда развитием рынка займется Минфин, я думаю, что надзор, как орган, который постоянно меряет температуру "больного", вынужден будет говорить о "ходе лечения" и давать рекомендации по развитию.
— Когда вы приступите к своим новым обязанностям?
— Думаю, что уже на следующей неделе. Мне надо снять с себя полномочия и обязанности представителя госсобрания Республики Марий Эл. И те обязательства, которые у меня существуют как у первого заместителя председателя комитета.
— Каковы будут ваши первые действия в новой должности?
— Первым делом пойду к министру финансов, получу благословение. Передача дел — сложный процесс. Одна структура еще продолжает чем-то заниматься, а вторая уже начинает свою деятельность. Это процесс, сопоставимый с переездом, а еще параллельно ремонт надо проводить.
— Кстати о "ремонте": можно говорить о приходе с вами новой команды чиновников в ФССН?
— Я хотел бы работать с квалифицированными людьми, это будет первый и даже единственный критерий. Специалистов страхового надзора не очень много. В настоящий момент большая часть таких людей работает в страхнадзоре. Многие ушли в коммерческие структуры, было бы заманчиво попытаться их вернуть. Но я отдаю себе отчет, что профессионалы себя на рынке уже нашли. Знаете, в этом смысле очень интересен опыт страхнадзора Сингапура, который существует в составе ЦБ. Дело даже не в зарплатах и не в размере бюджета надзора. Когда они устраивали конкурс на заполнение вакансии на должность страхового инспектора, им поступило семь тысяч заявлений, из которых они выбрали трех человек.
— Какова, на ваш взгляд, должна быть численность страховых инспекторов для наилучшего регулирования нынешних более чем 1400 страховщиков?
— Научно обоснованных норм на этот счет не существует. Обычно в богатых странах, где развит страховой рынок, соотношение сотрудников надзора к страховщикам составляет 1:2, 1:4. В самых богатых это соотношение 1:1 — свой инспектор у каждой страховой компании, он знает про все ее "болячки", это ее так называемый лечащий врач.
— Три года назад в Госдуму был внесен законопроект о "О страховом надзорном сборе", согласно которому страховщики обязаны были отчислять 0,199% на содержание страхнадзора. Проект дальнейшего движения не получил. Тем не менее как вы относитесь к идее содержания страховщиками надзора?
— Эта идея пока не нашла поддержки у кого бы то ни было, кроме страховщиков. И она не соответствует действующему законодательству. Тем не менее идея хорошая, но технически плохо реализуемая.
— Как вы относитесь к идее введения генеральных лицензий для страховщиков?
— Это очень разумная идея. Дело даже не в очередях в надзоре, а в разумности и обоснованности лицензирования вообще, как формы превентивного контроля. Во многих случаях эффективность такого рода контроля сомнительна. Можно разделить лицензирование компаний и продуктов. Функцию лицензирования продуктов можно передать саморегулируемой организации страховщиков, можно ввести генеральные лицензии. Но в любом случае эффективность этого метода контроля сейчас по сравнению с началом 90-х требует переосмысления. В начале 90-х это было эффективно — тогда была нулевая правовая грамотность, причем это касалось не только периферийных компаний. Это было связано не с неразумностью страховщиков, а с тем, что правила страхования только возникали.
— Если лицензирование теперь уже не совсем совершенная мера контроля, тогда какие функции ФССН можно считать достаточными для надзора за страховщиками?
— Главная задача надзора — защита частного потребителя. Почему в большинстве стран мира перестрахование не так серьезно контролируется, как страхование? И особое внимание уделяется такому страхованию, где страхователем является физическое лицо? Потому что в перестраховании взаимодействуют профессионалы, которые друг о друге могут все узнать и понять. Рядовой потребитель практически никогда не обладает достаточной информацией, даже если она у него и появилась, он не всегда способен ее проанализировать — он не может сказать, насколько надежна та или иная компания. Эту функцию за него должен выполнять страховой регулятор. Однако это означает, что страховщики должны оказываться в поле зрения надзора от самого рождения до смерти. Раньше надзор занимался компанией до тех пор, пока у нее отзывается лицензия. А дальше на улице оказывались сотни клиентов с недействующими полисами на руках. Новая редакция закона об организации страхового дела существенно расширяет спектр функций регулятора, например, он сможет участвовать в арбитражных судах по взысканию клиентских долгов.