Директором музея в Вене и княжеских собраний Лихтенштейнов в Вадуце стал 53-летний архитектор и куратор ЙОХАНН КРЕФТНЕР. Он ответил на вопросы АЛЕКСЕЯ Ъ-МОКРОУСОВА.
— Принимал ли его светлейшество личное участие в определении списка картин и порядка их развески?
— С ним был, конечно же, согласован окончательный вариант решения, но в целом он доверяет специалистам.— Распространяется ли такая позиция и на приобретаемые произведения искусства?
— Конечно, хотя их названия мы согласовываем еще и с наблюдательным советом.
— Из чего вы исходите при отборе новых полотен для собрания?
— Во-первых, из существующих пробелов; они касаются таких разделов, как австрийское барокко или, например, караваджески. Во-вторых, хотелось бы, конечно, вернуть хотя бы часть тех работ, что были проданы из княжеской коллекции в трудные для семьи годы. Хотя мы понимаем, что наиболее ценные вещи, принадлежащие теперь мировым музейным грандам типа Национальной галереи в Лондоне, вернуть уже никогда не удастся.
— Вы считаете, что послевоенные продажи нанесли собранию невосполнимые потери?
— Уровень проданного говорит сам за себя, но не забывайте, что в той ситуации это был вынужденный шаг, да и на момент продажи и Леонардо, и Халс оказывались самыми дорогими работами в мире.
— Почему князь решил открыть музей не в родном Вадуце, а в Вене?
— Мы рассчитываем на 300 тыс. посетителей в год, а в Вадуце можно было ожидать от силы 40 тыс., хотя затраты на музей были бы те же. Но, в конце концов, музей просто вернулся на то место, где пребывал до этого многие десятилетия.