9 декабря президент России Владимир Путин провел встречу с правительством и совещание по экономическим вопросам (с членами экономического блока этого правительства) и большую часть времени посвятил еде и отысканию причин, почему она дорожает. О результатах поисков — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.
Сначала президент из своего ново-огаревского далека попросил вице-премьера Александра Новака, главного переговорщика с нефтеносными странами, рассказать, как удалось договориться о том, чтобы повысить производство нефти в мире и не понизить ее стоимость. По словам господина Новака, это было не так просто: пришлось, например, на два дня перенести начало официальной встречи лидеров переговорщиков из стран ОПЕК, так как на неофициальной они не могли решить между собой возникающие проблемы. Боролись за каждый рубль и дирхам, и, судя по тому, что рассказал вице-премьер, пока никто не проиграл.
— Первое,— рассказал Александр Новак.— Подтвердили действие существующего соглашения и необходимость постепенного возврата 2 млн баррелей на рынок, при этом темпы восстановления должны регулироваться состоянием рынка. Второе. Были внесены корректировки в соглашение: начиная с января следующего года страны увеличат свою добычу на 500 тыс. баррелей в сутки и изменят сокращение с 7,7 млн действующего уровня до 7,2 млн баррелей в сутки. При этом распределение прироста добычи планируется равномерным в соответствии с пропорциями по добыче.
Первое, второе… Приятно было послушать человека. А десерт?
— И третье,— продолжил вице-премьер.— Договорились о том, что будут проводиться ежемесячные встречи начиная с января для оценки состояния рынка и принятия решений о дальнейшем изменении уровня добычи на следующий месяц с учетом того, что каждое изменение должно быть не больше чем на 500 тыс. баррелей. Данное решение, на наш взгляд, полностью соответствует интересам России, позволяет нам в январе еще на 125 тыс. баррелей увеличить добычу. Таким образом, с учетом того что мы в августе увеличили на 500 тыс., общий объем увеличения добычи в России составит с 1 января уже 625 тыс. относительно уровня снижений, которые у нас действовали с мая. Таким образом мы на 31% уже восстановим добычу относительно максимального уровня сокращения. Это, в свою очередь, позволяет иметь стабильный рынок.
Александр Новак, судя по всему, на встрече ОПЕК+ снова сделал свое дело. Как он там договаривается со всеми этими принцами и принцессами (а, принцесс там нет), нам отсюда не понять, конечно.
Затем оказалось, что зима спросит строго. То есть Владимир Путин попросил министра энергетики Николая Шульгинова доложить о внезапно наступившей глубокой зиме. И чем дольше тот говорил, тем просто на глазах мрачнее делался Владимир Путин. Возможно, он просто всмотрелся в министра и вслушался в него. На Николае Шульгинове лежала та печать мрачности и даже суровости, которая никак не позволяла предположить, что какие бы то ни было дела могут идти хорошо. К тому же он говорил так, что было не очень понятно не только то, что именно, но и тем более что он имеет в виду.
И Владимир Путин, видимо, ощущал примерно то же и, возможно, думал уже о том, что этот министр сужден ему не на одно такое совещание, а на много таких совещаний подряд, что решение насчет того, что министр будет именно такой, а не другой, уже принято и что это ведь в конце концов его собственное, Владимира Путина, решение, а решения таких людей, как он, надо уважать… В общем, президент и правда мрачнел на глазах, а потом сделал даже некоторый выговор министру за то, что тот констатировал: небольшие региональные энергетические компании не в силах быстро решать проблемы с аварийными отключениями электроэнергии, да и вообще надежно эксплуатировать сети.
Ирек Файзуллин, министр строительства, еще одно новое лицо в правительстве, произносил не самые новые фразы, и, пока говорил он, Владимир Путин по крайней мере не повеселел.
Потом его не сразу стал слышать министр по чрезвычайным ситуациям Евгений Зиничев… В общем, натерпелся в этот день Владимир Путин.
Перед тем как дать слово министру сельского хозяйства Дмитрию Патрушеву, он и сделал выговор министру энергетики, который, может, думал, что его пропустили мимо ушей:
— Обратил внимание на то, что было сказано Николаем Григорьевичем Шульгиновым по поводу уязвимости небольших региональных сетевых компаний: не хватает ресурсов, чтобы оперативно и в нужном объеме отреагировать на происходящие природные явления или, не дай бог, техногенного характера. Надо сформулировать предложения — люди же не должны от этого страдать, экономика не должна страдать! Подумайте, пожалуйста, и эти предложения сделайте! Я сейчас обращаюсь прежде всего к Новаку, конечно, как к заместителю председателя правительства, который ведет весь энергетический комплекс, но и к руководству правительства в целом.
На министра, видимо, надежды нет.
Доклад министра сельского хозяйства обещал быть оптимистичным: тот подводил итоги сезона.
Все и правда выглядело тут неплохо.
— Индекс производства сельхозпродукции за десять месяцев составил 101,8%, индекс пищевых продуктов, то есть продукции с более высокой добавленной стоимостью — 104,3%,— рассказывал Дмитрий Патрушев.— Зерновые практически полностью обмолочены. В так называемом чистом весе превысим показатель в 131 млн тонн. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что в 2020 году наши аграрии обеспечили один из самых значительных урожаев новейшей истории (но все-таки не самый значительный.— А. К.). Урожай овощей, по планам, превысит 14 млн тонн, при этом в зимних теплицах ожидаем абсолютный рекорд — 1,3 млн. Сбор плодов и ягод составит 3,2 млн тонн, картофеля — 21,5 млн тонн, это на 2,5% меньше, чем годом ранее. Однако, несмотря на это, мы превышаем потребность внутреннего рынка.
— Сбор сахарной свеклы,— добавил он,— прогнозируем на уровне 33,5 млн тонн. Снижение по сравнению с прошлым годом связано с неблагоприятными погодными условиями, а также с корректировкой посевной площади после рекордных урожаев 2018–2019 годов. Хочу отметить, что объем производства сахара полностью закрывает потребности российского рынка. Урожай масличных культур ожидается на уровне 20,5 млн тонн — это также чуть ниже уровня прошлого года, однако есть рост по отдельным категориям. Например, впервые собрали 2,5 млн тонн рапса. Эта культура обладает высоким экспортным потенциалом.
В общем, сельское хозяйство не разочаровывает уже несколько лет подряд (а вместе с ним — и Дмитрий Патрушев).
Владимир Путин даже начал улыбаться и поздравлять селян, потом вдруг спросил:
— Показатели самообеспеченности по основным продуктам питания у нас как выглядят?
— Владимир Владимирович, по основным продуктам питания в соответствии с новой доктриной у нас показатели самообеспеченности достигнуты,— заверил Дмитрий Патрушев.— У нас появился новый показатель — это обеспеченность семенами. Мы обеспечены на 65% собственными семенами (видимо, только потому, что до сих пор такого показателя не было.— А. К.), цель наша — 75%, будем в этом направлении работать. Пока мы не до конца обеспечены овощами (а, все-таки не до конца; вот что министр предпочел пропустить несколько минут назад. А теперь пришлось наверстать.— А. К.). Тоже будем над этим работать. Но там небольшие цифры по тому, чего мы не достигаем пока.
Последняя фраза выглядела вызывающе устойчиво.
— Вот смотрите, вы обратили внимание на то… Я записал это (то есть теперь это выглядело гораздо более увесисто.— А. К.)!.. Что дефицита продуктов мы не наблюдаем. — заметил президент.— Это правда. Производство, допустим, сахара покрывает все потребности внутреннего рынка. Мы сейчас поговорим еще на следующем совещании по экономическим вопросам поподробнее на все эти темы.
Владимир Путин, похоже, и хотел обратить общее внимание на существенность следующего совещания.
— Но смотрите,— продолжил он,— как бы у нас не получилось, как в Советском Союзе было. Помните, как тогда говорили? Вы еще человек молодой, не помните, а я помню! Говорили так: «В Советском Союзе есть все, только не всем хватает». Но тогда не хватало, потому что дефицит был, а сейчас может не хватать, потому что у людей денег недостаточно для приобретения определенных продуктов по тем ценам, которые мы наблюдаем на рынке.
И через час он продолжил на втором совещании:
— Доходы — понятно, они, к сожалению, снизились в этом году. Рынок труда испытывает определенную нагрузку, у нас подросла безработица: было 4,7–4,8%, стало 6,8%, сейчас поменьше уже — 6,3%, это лучше, чем, скажем, в США, а в еврозоне еще выше. Но что делать с другими показателями, в частности с ростом цен прежде всего на базовые продукты питания?
Господин Путин разубедил в том, что виновата пандемия:
— Пандемия здесь ни при чем! Если в первых двух случаях понятно: сокращение производства, высвобождение рабочей силы… Никому не нравится снижение доходов — уверяю вас, и вы сами это хорошо понимаете,— но это еще люди могут понять в связи с объективными сложностями, которые происходят не только в нашей стране, а в мире. А вот рост на базовые продукты питания — это пандемией не объяснишь!
Совещание моментально достигло высокой степени накала.
— При чем здесь пандемия? Сахарный песок…— Владимир Путин даже поморщился — как человек, который отдает должное сахарному песку, но не приемлет его.— Министр сельского хозяйства сейчас докладывал… Внутреннего производства достаточно, для того чтобы покрыть внутренние потребности. Но почему цены-то выросли на 1,5% (ну все-таки почти ни насколько.— А. К.)? Слава богу, здесь, как мне докладывают, стабилизация происходит определенная. А подсолнечное масло — 23,8%, и продолжает расти! Мука — на 12,9% выросла, макаронные изделия — 10,5%! Хлеб и хлебобулочные изделия — на 6,3% — это-то почему?!
Он не говорил, за какое время, но и правильно: чтобы никто не расслаблялся. Может, за неделю.
— А объяснение есть, есть, конечно,— разъяснил господин Путин.— Это динамика цен на мировых рынках и попытка подогнать внутренние цены под мировые, а также использовать экспортные возможности.
В произнесении этих слов была цель всего сегодняшнего дня. Обоих совещаний. На двух совещаниях он подводил коллег к мысли о том, что производители элементарно зарабатывают на и так страдающих людях в эти горькие времена.
— Я уже упоминал сейчас, на предыдущей нашей встрече с правительством, про советские времена, когда все есть, но не всем хватает,— добавил господин Путин.— А здесь все есть, но не всем по карману. Не могут купить. Послушайте, мы же с вами знаем, что нужно делать в этих случаях! Все инструменты сдерживания роста цен, во всяком случае по этим позициям, известны, нужно только своевременно реагировать на то, что происходит!
Да дать им всем по рукам, и все.
