премьера кино
Появление фильма "Мечтатели" на московских экранах заставило АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА еще раз задуматься о феномене Бернардо Бертолуччи, который сделал все, чтобы его не разгадали. Но до конца не справился.
Сын известного поэта, сам поэт-вундеркинд с детства вращался среди таких монстров-педофилов итальянского кино, как Пьер Паоло Пазолини. Последний и соблазнил мальчика, сделав сначала ассистентом на съемках, а потом поручив постановку своего сценария. Вобрав генетическую чувственность итальянцев, их любовь к опере и мелодраме, Бертолуччи стал любимым чадом национальной культуры, наследником Феллини и Висконти, Антониони и Росселлини. Будучи без пяти минут классиком, он до середины 70-х оставался бунтарем, воспевал "коктейли Молотова" и классовую борьбу, иногда перенося ее в постель. И все это совмещалось в нем органично, на одном дыхании, без всякой натуги и эклектики.
Но земную жизнь пройдя до половины, классик-революционер оказался в другом мире, где и классика, и революция стали быстро себя изживать. Тогда Бертолуччи открыл в себе совсем не итальянское свойство — любовь к дальним путешествиям. Он проехался по всем экзотическим маршрутам — от Индии и Китая до Марокко — и обнаружил один и тот же экзистенциальный тупик. В "Мечтателях" режиссер задумал вернуться туда, откуда вышел в свое кругосветное путешествие. Париж — кинематографическая Мекка 60-х, синематека Анри Ланглуа — штаб молодежной революции, секс, музыка и кино — главные виды оружия.
В фильме три героя: американец Мэтью (как бы сам Бертолуччи, только с родным, а не приобретенным английским), француз Лео и его сестра-возлюбленная Изабель. Их буржуазно свободолюбивые, почти карикатурные родители (немного напоминающие знаменитую чету Жан-Поль Сартр--Симона де Бовуар) уезжают, оставив детей в большой квартире, уставленной зеркалами и бюстами Мао. Детки вовлекают американского друга в сексуальные и синефильские игры. Их уже почти не волнует то, что происходит за окнами. Они делают революцию и строят коммунизм в одной отдельно взятой квартире, чуть не взрывая ее и самих себя. Только в финале они выходят наружу, и выясняется, что мир изменен другими: теперь каждому придется научиться жить в нем поодиночке.
Красивая конструкция, ничуть не уступающая тем, что выстраивал Бертолуччи в своих ранних фильмах. Только в тех все дышало и трепетало, "Мечтатели" же спокойны, ироничны и холодны. Режиссер вернулся на знакомое место и не обнаружил даже призраков прошлого. Он населил свой сон потомками прежних героев. В роли Лео — Луи Гаррель, сын режиссера-авангардиста Филиппа Гарреля. Изабель играет Ева Грин, дочь Марлен Жобер — актрисы Годара. Они не очень понимают, что играют: похоже, родители ничего не рассказали им о своих неловких попытках переделать мир. Еще дальше от темы пухлогубый американец Майкл Питт, играющий Мэтью. Все красиво позируют перед зеркалами и послушно выполняют режиссерские задания, среди которых назойливые намеки на гомосексуализм и инцест. Но поверить в то, что они одновременно девственны и порочны, на чем настаивает Бертолуччи, трудно. Они не мечтатели в обозначенном смысле слова. Молодежь думает и мечтает о чем-то ином, а о чем — так и остается неясно.
Конечно, Бертолуччи все равно молодец: после провалов последних десяти лет о нем опять заговорили, заодно и вспомнили про 68-й год. Но если он и возвращается усилиями антиглобалистов, ни герои, ни поступки детей XXI века не похожи на прежние. Не служат больше орудиями бунта ни секс, ни кино, ни рок-н-ролл. Теперь разрушать мир гораздо проще по интернету, и ни в какой самой роскошной квартире не спастись от того, что бродит неуловимо как вирус.
Не думаю, что Бертолуччи сам этого не понимает. Еще после первого кризиса идеалов молодости он сказал: "Камера не автомат, и не надо использовать ее в этом качестве". А уже работая над "Мечтателями", провел опрос молодых людей на улицах Лондона: никто из них не знал, кто такая Марлен Дитрих или Жан-Люк Годар. Уже поэтому вся синефильская линия фильма хромает: игроки не верят в свои игры. Не верит в них больше и сам Бертолуччи.
То, что он делает,— это виртуальная игра "1968", такая же условная, как "Маленький Будда". Или "Матрица". Пытаясь быть современным, Бертолуччи строит мост мечты из прошлого в будущее. Но на самой верхней точке мост обрывается.