«Еще один такой год — и ситуация будет критической»

Неделю назад победой россиянина Даниила Медведева на итоговом турнире в Лондоне завершился мировой теннисный сезон. Президент Федерации тенниса России (ФТР), председатель совета директоров ЗАО «Кубок Кремля» Шамиль Тарпищев в интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову прокомментировал итоги года и рассказал о трудностях, с которыми приходится иметь дело российскому теннису в условиях пандемии.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Самый успешный за последние 15 лет сезон для российского мужского тенниса финишировал лондонским триумфом Даниила Медведева. Вы согласны, что еще за две недели до начала итогового турнира было невозможно представить себе такую развязку?

— Согласен. Хотя в этом году вообще было очень трудно прогнозировать какие-то конкретные результаты. Из-за скомканной в силу пандемии подготовки практически все теннисисты в психологическом плане чувствовали себя не идеально и поэтому отдельные матчи проводили неровно. Если говорить конкретно о Медведеве, то для него в конце сезона сошлись звезды. Даниил неудачно провел отрезок после US Open, потерпев поражения в первых кругах в Гамбурге и на Roland Garros. Но потом сумел набрать форму. У меня убежденность в его способности выиграть итоговый турнир появилась после того, как он взял титул в Париже. Во всяком случае, было ясно, что у Медведева, как и у Джоковича, очень хорошие шансы на выход из группы. А затем, уже по ходу турнира, Медведев превратился в явного фаворита. Все-таки предварительный этап он провел очень уверенно, не отдав в трех матчах ни одной партии.

— За счет чего Медведеву удалось установить рекорд — первым в истории итогового турнира обыграть трех первых номеров мирового рейтинга?

— На его хорошую функциональную подготовку наложилось оптимальное состояние нервной системы. Так, кстати, бывает очень часто, поскольку в теннисе физическая подготовка и психологическое состояние, как правило, взаимосвязаны. Это было видно в первой же встрече со Зверевым, по ходу которой после очень затяжного начала Даниил сумел сломать соперника и не сломаться сам. Да и затем соперникам Медведева приходилось подстраиваться под его теннис. Но когда Даниил в хорошем состоянии, решить эту задачу очень тяжело. Взять того же Джоковича, который пытался рвать игру, укорачивать, фактически менять свой стиль, но потерпел неудачу. Надаль в полуфинале по ходу игры просел физически, и это отразилось на его психике. Не случайно Рафаэль не сумел подать на матч во второй партии. Сложнее всего Медведеву было справиться с Тимом, поскольку по мобилизации нервной системы австриец сейчас, возможно, лучший. В финале Тим отыграл восемь брейк-пойнтов из девяти и реально мог сломить Медведева, который после неудачи в первой партии заиграл анархически. Но второй сет Даниилу удалось вытянуть, а в третьем сказалось его преимущество в физической подготовке.

— Сейчас много говорится о том, что Медведев готов побеждать на турнирах Большого шлема. Но для этого надо выигрывать затяжные пятисетовые матчи, а на счету Даниила пока таких побед нет. Он научится побеждать в марафонах?

— Он на пути к этому. Во всяком случае, в Париже и Лондоне Медведев сделал большой шаг в этом направлении, поскольку интенсивность нервного напряжения в коротких матчах была очень высокой. Теннис можно сравнить с шахматами. Там тоже есть блиц, а есть обычные партии. Но мастерство шахматистов высочайшего уровня, как правило, проявляется и там и там. К тому же два турнира, которые Медведев выиграл в конце сезона, в какой-то степени можно сравнить с одним чемпионатом Большого шлема. Даже несмотря на то, что между ними был недельный промежуток.

— Андрей Рублев в этом году поднялся в рейтинге на восьмое место из третьего десятка, но три титула из пяти, причем наиболее крупных, выиграл уже после перерыва, связанного с пандемией. Как думаете, если бы обошлось без коронавируса, Рублеву удалось бы добиться такого прогресса?

— Конечно. У Андрея все равно был бы взлет. К нему еще остаются вопросы по качеству второй подачи, но первую-то он явно усилил. Также Рублев добавил в агрессивности и стабильности игры в длину. Теперь он практически не срывается на короткие удары, а в любой ситуации способен послать мяч под заднюю линию, не позволяя сопернику контратаковать. Спортивная злость у Рублева была всегда. Другое дело, что в тактическом плане он по сравнению с тем же Медведевым все еще более однообразен. Если Медведев освоил тактику быстрого нападения, способен изменить ход игры, выходя к сетке с приема, то Рублев пока играет в одинаковый теннис, причем достаточно энергозатратный, и ему сложнее подобрать ключ к неудобным соперникам. В этом смысле Андрею еще есть над чем работать. Что касается итогового турнира, то с первой попытки там играть всегда тяжело, и во встрече с Надалем Рублев перенервничал. Однако по ходу дела ему удалось обрести себя. Реализуй Андрей матчбол во встрече с Циципасом — и мог бы реально поспорить за место в полуфинале.

— Карену Хачанову, в отличие от Медведева и Рублева, продвинуться вперед в этом году не удалось. Более того, он даже немного опустился в рейтинге, хотя и сохранил место в первой двадцатке. С чем это связано?

— У Карена полная семья, есть маленький ребенок. По сравнению с Медведевым с Рублевым он более домашний человек, поэтому после начала пандемии был вынужден сидеть дома под Москвой и в итоге потерял более трех месяцев. Винить его за это нельзя. Но факт остается фактом: по объему летних тренировочных нагрузок Хачанов заметно уступал тому же Рублеву. Сейчас ему требуется работать на фанатизме, через не могу, и очень обидно, что на прошлой неделе в самом начале подготовки к новому сезону Карен подхватил коронавирус. Надеюсь, на его здоровье это никак не скажется.

— В следующем сезоне реально увидеть в первой десятке одновременно не двух, а трех россиян?

— Если Хачанов прибавит, то да. Этап взросления он, Медведев и Рублев проходили по-разному. Первым выстрелил Рублев, который при всех его недостатках с детства отличался фантастической работоспособностью. Но его временно подкосили травмы. Медведеву, который еще несколько лет назад подавал самые большие надежды в силу неординарности стиля, основанного на плоско-резаных ударах с низким отскоком, понадобилось больше времени для формирования себя как теннисиста элиты. Хачанов изначально отличался мощной подачей. Она помогла ему выстрелить два года назад, но сейчас, повторяю, Карену требуется как следует пахать. Важно, что между этими тремя ребятами всегда присутствовала здоровая конкуренция, которая двигала вперед каждого из них. Кстати, я считаю, что у Медведева есть отличная стартовая площадка для того, чтобы по ходу следующего сезона побороться за лидерство в рейтинге, а у Рублева — чтобы по крайней мере претендовать на место в первой пятерке. Ведь во второй половине этого года они заработали большое количество рейтинговых очков, которые будут оставаться на их счету до следующей осени. В этом смысле ситуация благоприятная.

— В женском рейтинге Россия второй год подряд не имеет ни одного игрока в первой тридцатке. Сколько продлится этот спад с учетом того, что в условиях пандемии коронавируса количество турниров ограничено и молодым гораздо сложнее пробиваться наверх?

— Теннисисты уровня первой десятки — это всегда штучный товар. И пока я не вижу, за счет чего мы могли бы рассчитывать на кардинальное улучшение ситуации. Во всяком случае, от молодых теннисисток — тех же Алины Чараевой и Полины Кудерметовой, которые в этом году на юниорском Roland Garros дошли соответственно до финала и полуфинала,— в силу указанной вами объективной причины трудно ждать каких-то взлетов. Им просто негде набирать рейтинговые очки. Талантливая молодежь у нас есть. Однако давать какие-то обнадеживающие прогнозы по той или иной теннисистке сейчас преждевременно.

— На будущий год звание первой ракетки России сохранит за собой Екатерина Александрова, которая сейчас занимает в мировой классификации 33-е место?

— Трудно сказать. Александрова трудолюбива, играет в быстрый теннис и, думаю, в ближайшее время ниже не опустится. Надеюсь, что вновь обретет себя Анастасия Павлюченкова, которая избавилась от травм. Вероника Кудерметова тоже показывает хороший уровень игры, но ей в силу недостатка психологической подготовки не хватает стабильности. Если же говорить об Олимпиаде, которая уже не за горами, то мы можем рассчитывать на несколько возможных сочетаний в парном разряде. Например, Вера Звонарева, которая в этом году победила на US Open c немкой Лаурой Зигемунд, занимает в рейтинге 40-е место и может сыграть, например, со Светланой Кузнецовой или Еленой Весниной.

— Веснина, которая два года назад родила дочь, готовится к Олимпиаде?

— Да, она уже тренируется и намерена попробовать там выступить, поскольку имеет защищенный рейтинг. Также в парном разряде на Олимпиаде мы теоретически можем использовать и Веронику Кудерметову, и Павлюченкову. Тут у нас есть несколько неплохих вариантов. Отмечу, что с целью подготовки к токийским Играм мы сочли возможным создать контрактную систему, которая стимулирует западных тренеров, работающих с нашими ведущими игроками. В мужской сборной с ними контактирует Игорь Куницын, в женской — Игорь Андреев.

— Олимпийские игры, по вашему мнению, все-таки состоятся?

— Думаю, да. Во всяком случае, на данный момент японцы готовы их проводить. Правда, количество зрителей, скорее всего, будет минимизировано. Так было недавно на проводившихся в Токио соревнованиях по гимнастике. Пока вся надежда на телевидение.

— Вам уже примерно ясно, каким будет следующий сезон в теннисе?

— Пандемия не вечна. Наука и технологии идут вперед, и думаю, что хуже, чем в этом году, уже не будет. Поэтому мужской календарь в своей основе не должен претерпеть кардинальных изменений. У женщин они возможны, поскольку ситуация со спонсорами в женском теннисе хуже, чем в мужском. Кстати, в этом году было много разговоров об объединении туров, но пандемия — не лучшее время для принятия решений по столь важному вопросу. Его нужно подробно просчитывать — как в финансовом отношении, так и в плане внутреннего взаимодействия между двумя организациями. Хотя я не исключаю, что объединение в том или ином виде может быть выгодно как WTA (Женской теннисной ассоциации.— “Ъ”), так и ATP (Ассоциации теннисистов-профессионалов.— “Ъ”).

— В какой степени пандемия вообще повлияла на теннис как на вид спорта?

— Сказывается отсутствие зрителей на трибунах. Без болельщиков теннис в эмоциональном плане — совсем другой вид спорта, ведь они во многом определяют психологию матча. Ну и конечно, очень сильно страдает молодежь. Теннис рискует потерять половину молодых игроков, ведь в возрасте 14–16 лет два года простоя без возможности участия в соревнованиях просто невосполнимы.

— Как в этом смысле обстоит дело конкретно в России?

— По своим финансовым возможностям наша федерация и до начала пандемии сильно уступала многим другим. А сейчас ее бюджет сократился еще больше — с $7 млн до $4 млн. При этом теннис в России — более затратный вид спорта, чем за границей. На открытом воздухе в средней полосе России мы играем пять с половиной месяцев в году. Циклов профессиональных турниров, таких как в Америке, Азии, Европе, у нас нет. Поэтому несколько лет назад были созданы экспериментальные команды централизованной подготовки общей численностью 72 человека. Эта небольшая по меркам России группа еще как-то держится на плаву, поскольку мы сохранили ее и имели возможность фактически круглогодично проводить учебно-тренировочные сборы. Но без соревновательной практики развитие молодежи тормозится. Поэтому еще один такой год — и ситуация будет критической.

— Недавно состоялась отчетно-выборная конференция ФТР, которую вы возглавляете с 1999 года. Как вы оцениваете ее итоги?

— Честно говоря, не ожидал, что меня единогласно переизберут президентом ФТР на безальтернативной основе. В выборах принимали участие 62 делегата, в подавляющем большинстве — региональные представители, а ведь мы регионам практически не помогали. В соответствии с законодательством ФТР отвечает за развитие тенниса в стране, но полноценной возможности делать это у нас нет. Чтобы развивать теннис в том или ином регионе, там должен находиться опорный центр. Иначе не будет финансирования. А как тогда заниматься развитием? Но чтобы получить финансирование, в создании опорного центра должен быть заинтересован губернатор. Поэтому до пандемии мне приходилось постоянно летать по регионам, лоббировать интересы тенниса, встречаясь с региональными руководителями. А теперь эта работа фактически остановилась.

— Сколько сейчас таких опорных центров?

— Шестнадцать. Хотя изначально их было всего четыре, а число губернаторов, поддержавших идею развития тенниса, постепенно возросло до 24. Работаем мы в соответствии с программой развития тенниса до 2030 года, которая была подготовлена в ФТР, а затем одобрена в Министерстве спорта и Олимпийском комитете России.

— За последние десять лет лоббировать интересы тенниса стало сложнее?

— Намного. Ведь мы, по сути, работаем так же точечно, как в свое время в Советском Союзе. Проблем масса. Баз не хватает, поскольку теннис в России — сезонный вид спорта. Соответственно, после достижения возраста 14 лет молодому теннисисту зачастую приходится уезжать, поскольку иначе мы не сможем обеспечивать возможность тренироваться тем, кто младше. Тем не менее на данный момент система методической подготовки до 14 лет у нас работает хорошо. В Татарстане налажен процесс подготовки тренеров, в общей сложности за последнее время издано более 30 методических книг и учебников. Думаю, по этому показателю с нами из других российских спортивных федераций вряд ли кто-то сравнится. Да и результат мы даем, несмотря ни на что. По сути, теннис в России — игровой вид спорта номер один. Министерство спорта приравнивает турниры Большого шлема и итоговые турниры к чемпионатам мира, а у нас там в общей сложности 36 чемпионов. Плюс шесть побед в Кубке Дэвиса и Кубке федерации. Но если вернуться к проблемам молодежного тенниса, надо отметить еще один очень важный момент. Благодаря развитию технологий система подготовки самых маленьких теннисистов в ближайшее время может поменяться в сторону индивидуализации процесса. Это позволит более тщательно и точечно подходить к каждому юному игроку с точки зрения развития его слабых и сильных сторон. За границей в полной мере этот процесс еще не начался. И в принципе мы были бы готовы сыграть на опережение, учитывая наши методические разработки. Однако возможностей для этого не хватает, и это печально.

— В этом году впервые за 30 лет не состоялся старейший российский международный теннисный турнир — Кубок Кремля. Его отмена стала серьезным ударом?

— ATP и WTA пошли нам навстречу, и с точки зрения взаимоотношений с ними больших проблем нет. Но сами мы, безусловно, пострадали, поскольку во многом благодаря Кубку Кремля в России идет полноценное развитие тенниса. Во время турнира проводились различные мероприятия ФТР, тренерские конференции, а в этом году все это проходило в режим онлайн. Что касается следующего года, то наверняка возникнут сложности со спонсорами. Во всяком случае, средний и малый бизнес теннису помогать не смогут. Уже в этом году мы столкнулись с серьезными сложностями и из-за недостатка финансирования в офисе Кубка Кремля были вынуждены сократить 18 человек.