Гилберт впервые в истории науки экспериментально объяснил суть магнетизма и электростатики, но каких-либо лечебных эффектов магнетизма он не обнаружил, хотя по специальности был врачом. В медицину магнетизм ввел спустя 175 лет Месмер, который считал, что причины болезней кроются в нарушении магнитного равновесия в организме. Месмеризм, дав здоровое начало теории гипноза, затем выродился в спиритизм, столоверчение и прочий оккультизм, а современная магнитотерапия, хотя и применяется в физиотерапии, с точки зрения ученых балансирует на грани знахарства и даже лженауки, как во времена Гилберта.
Фото: Oxford Science Archive/Print Collector/Getty Images
Фото: Oxford Science Archive/Print Collector/Getty Images
Грубый Гилберт
Рефлексию англичан относительно роли их соотечественника Уильяма Гилберта в истории науки трудно не заметить. В англоязычных учебниках и энциклопедиях говорится, что основу современной экспериментальной науки заложили два ее великих пионера — Гилберт и Галилей. Даже при сдаче тестов IELTS (International English Language Testing System) на знание иностранцами английского языка им могут достаться вопросы о роли Гилберта в мировой науке. В этом плане он напоминает нашего Михаила Ломоносова, который все открыл раньше других, и только по недоразумению его роль в мировой науке недооценивают.
Их обоих действительно недооценивают, как многих других ученых, которые опережали свое время. Гилберт провел большое число экспериментов с магнитами и разделил явления магнетизма и статического электричества («эффект янтаря»), он, собственно, и ввел в науку понятие электричества. Экспериментально, с помощью тереллы (магнита-шара в форме Земли) он доказал, что наша планета сама большой магнит. И стало понятно, что стрелку магнитного компаса притягивает не Полярная звезда, как тогда думали, а в магнитном поле Земли он обречен всегда показывать на северный магнитный полюс Земли.
Это было важным открытием. После поражения испанской Великой армады в 1588 году Британия стала ведущей морской державой, и полагаться на компас, отчетливо понимая, куда показывает его стрелка, было жизненно важно для капитанов морских судов и военных кораблей. Разумеется, ни они, ни хозяева судов, ни лорды Адмиралтейства не читали написанного на латыни основополагающего труда Гилберта «De Magnete, Magneticisque Corporibus, et de Magno Magnete Tellure» («О магните, магнитных телах и большом магните — Земле») — они просто восприняли его суть как само собой разумеющееся.
Ученые его читали очень внимательно, но далеко не все и не во всем были согласны с автором. Например, Фрэнсис Бэкон иронизировал: «Алхимики сделали философию из нескольких опытов печи, а Гилберт, наш соотечественник, сделал философию из наблюдений за магнетитом… Сам стал магнитом; то есть он приписал слишком много вещей этой силе и построил корабль из раковины». Автора трудов «О достоинстве и приумножении наук» и «Новый Органон», заложивших фундамент современного научного эмпиризма, Фрэнсиса Бэкона, сэра и пэра, члена парламента, лорда-канцлера, барона Веруламского, виконта Сент-Олбанского и прочая, и прочая, трудно обвинить в завистничестве. Просто «корабль из раковины» Гилберта еще не мог расправить паруса и поплыть: до открытия электромагнитной индукции Фарадеем и создания классической теории электромагнитного поля волн Максвелла оставалось два с половиной века, а до квантовой физики — все три.
К тому же доктор Уильям Гилберт был довольно неприятным научным оппонентом. Трудно сказать, каким он был в жизни и для своих пациентов, но в своих трудах он был сварливым, не признававшим никаких научных авторитетов автором. Он мог назвать весьма уважаемых и, главное, давно уже покойных и потому не могущих ему ответить ученых «неграмотными дилетантами», «обманщиками или слагателями сказок». Перевод его трактата «О магните» на русский язык доступен в интернете, любой может убедиться, что доктор Гилберт, критикуя то или иное общепринятое в науке его времени положение, в выражениях не стесняется.
Магнитное пустословие
Гилберт был врачом (физическими опытами он занимался в свободное время), и, наверное, хорошим врачом, раз смог дослужиться до звания лейб-медика и должности личного врача Елизаветы I, а после ее смерти — короля Якова. Потому не удивительно, что он проверил целебные свойства магнита, о которых ходили легенды, и убедился, что это действительно были только легенды, не имевшие отношения к науке: «Многие древние философы и врачи кратко говорили о нем (магните.— “Ъ-Наука”) как бы только для того, чтобы воздать ему дань уважения, например, Платон в “Ионе”, Аристотель только в первой книге “О душе”, Феофраст Лесбосский, Диоскорид, Г. Плиний Секунд, Юлий Солин. Они передают только то, что магнит притягивает железо, все же прочие его свойства не были известны. Но для того чтобы рассказ о магните не оказался голым и слишком кратким, к этому особенному и единственно известному его действию было присоединено множество ложного, которое в прежние времена не менее, чем в новое время, распространялось с помощью неграмотных дилетантов и копиистов и принималось на веру людьми».
«Некоторые из более новых писателей… лишь пересказывают чужие выдумки и бредни,— продолжал Гилберт.— Мы не ставим себе целью опровергать доводами эти их заблуждения и лишенные силы рассуждения, а также прочие многочисленные сказки и суеверия о магните, созданные обманщиками, например, высказанное Франциском Руком подозрение по поводу магнита, не создан ли он коварно злыми демонами. Или — будто, если положить его под голову спящей женщины так, чтобы она об этом не знала, он сбрасывает с постели прелюбодейку. Или — будто белый магнит (разновидность магнетита, ассоциированного с кальцитами или алюмосиликатами.— “Ъ-Наука”) может заменить любовный напиток. Или — будто, как необдуманно говорит Гали Аббас, если держать его в руке, он вылечит боли в ногах и судороги. Или — будто он делает человека приятным для государей или красноречивым, как вещал Пикторий. Или — будто он может примирить с женами их мужей или возвратить мужьям их жен, как об этом учит наставник в пустословии француз Марбодей… Приложенный к голове магнит не больше вылечивает всякие головные боли (как того хотят некоторые), чем надетый на голову железный шлем».
Возвращает красоту девушкам
Врач своего времени, Гилберт не отрицал «лечебной силы железа», но железа как металла, а не как магнита, так как считал, что «магнит притягивает к себе, когда он цел, а не в порошкообразном и бесформенном виде». Доктора тогда вполне могли дать больному в качестве слабительного лекарства железные опилки, точно так же, как от запора давали выпить металлическую ртуть. Что касается железа, то Гилберт писал: «Новички в медицине, злоупотребляющие этим славнейшим лекарством, пусть научатся судить более здраво на благо больных, а не на их погибель, как это часто оказывается… Ведь оно замечательно помогает против некоторых болезней человеческого тела благодаря своим собственным свойствам и свойствам, искусственно привитым и приобретенным путем соответствующей обработки».
А вот гилбертовский рецепт этой обработки: «Наилучшее железо, стомома, или халибс (окалина.— “Ъ-Наука”), сталь, или ациарий, превращаются с помощью пилы в мелкий порошок; этот порошок обливают очень едким уксусом, сушат на солнце и снова погружают в уксус и сушат, а после этого промывают ключевой или какой-нибудь другой подходящей водой и сушат. Затем оно снова превращенное в порошок и размельченное на порфире (твердая магматическая порода, которая служила абразивом, наждаком.— “Ъ-Наука”) процеживается через очень мелкое сито и хранится для употребления. Дают его преимущественно при болезнях расширенной и слишком влажной печени, при увеличенных селезенках после соответствующих опорожнений. Оно возвращает здоровье и красоту некоторым девушкам, страдающим бледностью и дурным цветом лица, так как оно сильно сушит и стягивает, не причиняя вреда».
Судя по рецептуре, Гилберт описал способ приготовления ацетата железа. В современной медицине есть достаточно много препаратов на основе солей железа, но уксуснокислое железо в лекарственной форме продается только в гомеопатических аптеках. Таким образом, с точки зрения современной медицины в микроколичествах оно вреда организму не приносит, а про его пользу знают только гомеопаты.
Возможно, самому Гилберту казалось, что он сделал хорошую прививку коллегам-врачам, пресекавшую любое их поползновение в будущем лечить магнитом. Но едва ли его трактат «О магните», как, впрочем, и любой другой, мог надолго выработать в сознании практикующих медиков «антитела» на дальнейшие эксперименты в области магнитотерапии. Они продолжались, но так как не приносили ощутимых успехов и, главное, не сопровождались громкой рекламой, то и сведения о них в истории медицины малочисленны и малоизвестны.
Доктор Месмер лечит магнитами
Расцвет магнитотерапии пришелся на конец XVIII века и исходно был связан с венским двором. Сначала аппликацией магнитов на тело больного лечил придворный астроном и директор венской обсерватории Максимилиан Хёлль. В 1762 году он опубликовал трактат «Introductio ad utilem usum Magnetis ex chalybe» («Введение в использование магнитной стали»), где были описаны результаты его магнитотерапии. Но для него это было лишь побочное направление основного его научного интереса к колебаниям магнитной стрелки в периоды солнечной активности. А вот для последователя метода Хёлля венского врача Франца Месмера лечебный магнетизм стал делом всей его жизни.
В своей «Dissertatio physico-medica de planetarum influxu in corpus humanum» («Диссертации о физико-медицинских аспектах планетарного влияния на организм человека»), которую он написал для получения докторской степени в Венском университете в 1766 году, Месмер постулировал существование «животной гравитации» — вездесущей силы, пронизывающей Вселенную и связывающей живые существа со звездами и планетами. Ее физические носители — невидимые магнетические флюиды — являются основой для здорового функционирования организма человека, гармонизируют все функции в нем с природным вселенским порядком примерно так же, как это происходит при настройке музыкального инструмента.
Ничего революционного для науки в теории студента-выпускника Месмера не было, напротив, она полностью укладывалась в мейнстрим передовой научной мысли тех лет, когда медицина во многом еще оставалась в плену гиппократовской теории гуморального происхождения всех недугов. При гармоничном смешении четырех основных гуморов (жидкостей) — крови, слизи, желтой желчи и черной желчи — человек здоров, а нарушение правильного их смешения (дискразия) приводит к развитию болезни. Для излечения требуется гуморальная регуляция, настройка организма, чем и должен заниматься врач.
Что касается всепроникающего вселенского магнитного эфира, то как раз в это же время Гальвани и Вольта сформулировали теорию «животного электричества», подтверждавшуюся наглядными опытами. Почему бы неуловимой с античных времен «пятой стихии» не быть вселенской «животной гравитацией»? Тем более что с природой электричества ученые уже тогда более или менее разобрались, а с гравитацией разобраться не могут до сих пор. Месмер, кстати, считал ее и причиной всемирного тяготения.
Согласно канонической истории месмеризма, венский доктор Месмер, безуспешно лечивший в 1774 году подругу своей жены Франциску Остерлин, находившуюся на пороге смерти, дал ей выпить железа и приложил к ее телу магниты, которые ему подарил придворный астроном Максимилиан Хёлль. Госпожа Остерлин чудесным образом выздоровела, расцвела и похорошела, а потом вышла замуж за пасынка Месмера (тот был женат на богатой вдове, которая была старше его на десять лет). От чего именно она поправилась и похорошела — от магнитного поля или от слабительного в виде препарата железа, история науки умалчивает. Но с этого момента начался взлет карьеры Месмера и его метода «животного магнетизма» сначала в Вене, а потом, когда венское медицинское сообщество, завидуя его славе и, главное, гонорарам, интригами выдавило его из страны, в Париже, где, забегая вперед, его ждала та же судьба: краткая громкая слава и потом изгнание.
Трудно сказать, что в этой истории, похожей на готовый сценарий для телесериала, достоверно. Возможно, даже все — от начала и до конца. Во всяком случае, в 1775 году в венской прессе появились сразу три статьи профессора астрономии Максимилиана Хёлля, пропагандирующие метод Месмера. Они были на немецком языке, а не на латыни, на которой тогда писали научные труды, а это значит, что они были адресованы неученому народу, то есть широкой аудитории. Так что Месмер точно пользовался поддержкой и покровительством придворного астронома Хёлля, священника ордена иезуитов, члена академий Парижа, Болоньи, Копенгагена, Стокгольма, Геттингена и Тронхейма. В 1777 году Месмеру после его опытов по лечению методом «животного магнетизма» слепоты действительно было предъявлено в Вене обвинение в мошенничестве и обмане пациентки (об этом эпизоде из жизни Месмера в 2017 году даже вышел австрийско-немецкий фильм «Mademoiselle Paradis»). И в 1778 году он перебрался в Париж.
Человек-магнит
Также трудно сказать, в какой момент Месмер разочаровался в действенности обычного железного магнита и пришел к убеждению, что сам врач может быть магнитом особого рода и особыми пассами рук направлять невидимый магнитный флюид, который пронизывает Вселенную, в тело больного человека. Или, напротив, освобождать больного от его избытка, добиваясь в его теле магнитного равновесия, необходимого для излечения. Он еще «заземлял» пациентов в Париже ногами в фонтане, в то время как те держались за провода, ведущие к «магнетизированным» деревьям (вариант для богатых), или выстраивал их в круг вокруг бочки с водой, оттуда торчали намагниченные железные штыри, за которые нужно было держаться (вариант для бедных). И в то же самое время писал «Memoire sur la decouverte du magnetisme animal» (1779), манифест своего нового метода «животного магнетизма», с помощью которого можно «исцелять расстройства нервов немедленно, а другие расстройства — опосредованно».
В конце концов Месмер отказался от использования железных магнитов и полностью перешел к технике направления магнитной жидкости к больным частям тела пациента размашистыми движениями рук врача. Самое интересное, что таким способом он добивался выздоровления или облегчения состояния больных, не всех, конечно, но отнюдь не в редких, исключительных случаях. Но одновременно тем самым доктор Месмер поставил себя вне медицины и вне науки. Не потому, что он не мог объяснить физику «магнетических флюидов» и их действие на организм, он в этом сам честно признавался, а прежде всего потому, что его метод лечения не давался другим врачам. Точнее, давался только единицам из них, а всем остальным — нет, сколько бы они ни повторяли пассы Месмера, просто потому, что у них не было таланта магнитезера.
Если бы инструментом исцеления был не человек с особым даром «животного магнетизма», а оставался обычный железный магнит, судьба Месмера сложилась бы иначе, он стал бы уважаемым гуру нового метода, у него появилась бы масса последователей и конкурентов, но доходы от пациентов делились бы на всех. А тут все деньги, причем весьма солидные деньги, «греб лопатой» один Месмер, открывший в Париже сначала одну клинику, затем вторую, и дело шло к открытию третьей, потому число его пациентов росло в геометрической прогрессии. Его следовало остановить любым способом, например, самым простым — объявить шарлатаном.
Шарлатан Месмер
Ранее это уже удалось сделать венскому врачебному сообществу, парижскому было сделать это труднее, потому что Месмеру покровительствовала молодая королева Мария-Антуанетта, а не какой-то там профессор-иезуит, как в Вене. Тем не менее в 1784 году были созданы две комиссии по исследованию магнетизма животных, назначенные самим королем Людовиком XVI. Одна комиссия под председательством Бенджамина Франклина, физика, который своим изобретением громоотвода «отнял молнию у Бога» (и тогдашнего посла США во Франции), состояла из членов Королевской академии наук и медицинского факультета Сорбонны. Вторая комиссия состояла из врачей Королевского медицинского общества. Расследования комиссий были проведены без сотрудничества с ними Месмера, их отчеты не оставили камня на камне от животного магнетизма (хотя во второй комиссии нашелся кто-то один, кто представил особое мнение, рекомендуя дальнейшее расследование). Первая комиссия также составила секретный отчет для короля о потенциальных опасностях использования магнитных методов лечения для нравственности.
Месмер лишился практики, но предпринял попытку сохранить доходы путем организации «Общества Вселенской гармонии» (Societe de l’Harmonie Universelle) с сетью платных и довольно дорогих курсов обучения методам «животного магнетизма» по всей Франции. Точнее, эту схему придумал некий Николя Бергассе, адвокат банкира Гийома Корнманна, который, собственно, и вложился в новое предприятие Месмера, и формально оно принадлежало Корнманну, а Месмер был всего лишь представителем общества в Париже и его казначеем. Но довольно быстро компаньоны поссорились, по всей видимости, из-за дележа доходов. Месмер переселился в Швейцарию, и о нем постепенно стали забывать.
Спустя двадцать лет, в 1812 году, Прусская академия наук послала к нему доктора Карла Вольфарта, который в течение двух лет помогал Месмеру в создании его последнего трактата «Mesmerismus oder System der Wechselwirkungen, Theorie und Anwendung des thierischen Magnetismus» («Месмеризм, или Система взаимодействий, теория и применение животного магнетизма») — увесистого 800-страничного тома, изданного в 1814 году в Берлине. А в следующем, 1815 году Месмер умер и «в продолжение целого столетия…занимал место на позорной скамье шарлатанов и мошенников рядом с Калиостро, графом Сен-Жерменом, Джоном Ло и другими авантюристами той эпохи», как образно выразился Стефан Цвейг в беллетризированной биографии Франца Месмера, написанной им в 1931 году.
Три потока месмеризма
Устранив Месмера из медицины, официальная медицинская наука ничего не могла поделать с месмеризмом. В той же Франции у него был преданный ученик, неуязвимый для ученых комиссий в силу своего происхождения, богатств и генеральского чина,— маркиз де Пюисегюр, который обнаружил, что некоторые пациенты впадают в своего рода транс. Хотя казалось, что они спят, они все еще были в сознании и могли отвечать на вопросы и передавать информацию. В состоянии «магнетического сна», как называл его Пюисегюр, пациент был очень поддающимся внушению, принимая за реальность любую фантазию, которую мог бы внушить ему магнетизер. Пробудившись от магнетического сна, пациент ничего не помнил из того, что происходило во время сна. Пюисегюр также заметил, что многие в этом состоянии, по-видимому, могут диагностировать свои собственные болезни и болезни других и даже прописывать эффективные лекарства от состояний, которые они воспринимают.
Он также заметил, что, хотя намагниченные субъекты не имели памяти в состоянии бодрствования для событий в состоянии магнитного сна, они сохраняли непрерывную память от состояния сна до состояния сна. Отмечая эти две отдельные цепочки памяти, которые сопровождали два различных состояния сознания, Пюисегюр пришел к мнению, что магнетический сон и состояние бодрствования — это «два разных существования». Отсюда появилось представление о кажущемся отдельном разуме, или «я», скрытно действующем в человеческой психике. Концепция «подсознания» в официальной науке, в работах Пьера Жане, появилась примерно сто лет спустя. А термин «гипноз» ввел в медицину английский врач Джеймс Брейд в 1840-х годах.
«Животный магнетизм» Месмера распался на три течения. Психологический поток, берущий начало с работ маркиза Пюисегюра, привел к учению Брейда о гипнозе как психологическом феномене и, как следствие, к исследованию психотерапевтической силы внушения. В медицине «магнитный сомнамбулизм» использовался в качестве обезболивающего в хирургии. Первая хирургическая операция на человеке в состоянии магнитного сомнамбулизма была проведена в Париже 16 апреля 1829 года: у 64-летней мадам Плантен удалили раковую грудь. Такие операции проводились до того момента, пока не появились химические анестетики. И наконец, третий поток месмеризма привел к парапсихологии: спиритизму, столоверчению и прочим оккультным практикам.
Это последнее, оккультное, течение было особенно полноводным во второй половине XIX века. Как писала гуру теософского учения Елена Блаватская: «Месмеризм, или животный магнетизм, станет общепризнанной наукой, и история публично заклеймит поколения упрямых врачей, которые принесли миллионы страдающих современников в жертву своему дикому тщеславию и упрямству». Не оскудел этот поток и поныне. Во всяком случае, сейчас мало кто удивляется при виде объявления «Сделаю фото вашей ауры», не говоря уже о заряжавшем воду по ТВ Алане Чумаке и «сеансах здоровья» Анатолия Кашпировского, а также о тысячах их коллег калибром поменьше.
Месмеризм и тараканы
Современная медицина относится к магнетизму скептически, хотя на явлении ядерного магнитного резонанса (ЯМР) основан самый продвинутый на сегодня метод диагностики — МРТ (магнитно-резонансная томография). Но это диагностика, а не лечение. Что касается лечения статическим и переменными магнитными полями, то в одних странах, в том числе в России, они входят в арсенал физиотерапии, а в других странах, например в США, продажа и реклама любых магнитотерапевтических средств и устройств как медицинских запрещена — там они предметы альтернативной медицины.
Терапия высокочастотным электромагнитным полем (УВЧ-терапия) — более известный и более широко применяемый метод физиотерапии, но и он с точки зрения нынешней доказательной медицины не обладает достаточно вескими научными доказательствами эффективности. Это особенно смешно в наше время, когда домашние роутеры и прочая high-tech и hi-fi техника, генерирующая электромагнитные поля сверх средневселенской нормы, практически полностью извели в нашем жилье тараканов, что не удавалось сделать всей мировой науке на протяжении всей истории цивилизации.