ЛИДИЯ ЛАНЧ ответила на вопросы Ъ.
— Кем вы себя считаете прежде всего: писательницей, актрисой, певицей, художником?
— Я бы назвала себя профессионалом конфронтации. Музыка, перформанс, написанное или произнесенное слово — все это разные способы столкновения с миром, публикой, другим субъектом. Мне важна ситуация конфликта, ломки барьеров, которыми мы привыкли отгораживаться от экстремальных и темных сторон нашего бытия.— Конфронтация, о которой вы говорите, имеет политический характер?
— Это не политический, а общегуманитарный конфликт. Конечно, я считаю себя феминисткой. Современный мир — это дремучее феодальное общество, патриархат. Наш мир — это кукольный театр, где за нитки дергают жадные до власти, надменные, агрессивные мужики. Отцы семейства, отцы нации, отцы церкви, даже бог-отец. Повсюду гребаные мужики. И вы видите, к какой деградации нашей цивилизации это привело. Нет, я не мужененавистница, у меня нет личных проблем с мужиками, я не люблю только власть имущих мужчин. Меня вообще больше бы устроил матриархат.
— Кого из современников или людей прошлого вы могли бы назвать вашими союзниками?
— Марселя Дюшана, который привнес в наше отношение к искусству и миру абсурд и чувство юмора. Эмму Голдман, американскую анархистку начала прошлого века. Мэри О`Хара, начавшую атеистическое движение в Америке 1960-х годов. Афроамериканскую поэтессу Ванду Годман — она входила в тот же круг, что и Чарлз Буковски. В литературе это маркиз де Сад, Генри Миллер, Жан Жене и Хьюберт Селби. Мне близко то, как они трактовали сексуальность. Я прочла их годам к четырнадцати. Это мои литературные отцы.
— Ваш нынешний концерт заявлен как итог 25-летия творческой деятельности. Значит ли это, что вы больше не собираетесь выступать на сцене?
— Я что, похожа на покойника, который отмечает юбилей? Я вам обещаю еще по крайней мере 25 лет веселой жизни. Я собираюсь стать самой большой долгожительницей из всех женщин, когда-либо выступавших на сцене.