Русфонд не занимается обустройством быта своих подопечных, после того как они получили медицинскую помощь. Но по-человечески нас тревожит, как они живут, как учатся, какие делают успехи. Поэтому вопрос школьной инклюзии мы считаем важным. Более того, мы уверены, что инклюзия нужна не только детям с особенностями, но и обычным детям. На круглом столе «Инклюзия в школе: барьеры, мотиваторы, ошибки», который организовал портал «Милосердие.ру» в московском центре «Благосфера», прозвучала парадоксальная мысль: если школа не способна принять особенного ребенка, значит, школа неблагополучна, только ее проблемы скрыты.
У девятилетнего Феди Назарова — расстройство аутистического спектра. Федя учится в московской школе №2123 имени Мигеля Эрнандеса во втором классе, куда его приняли с радостью. Учеба стала возможной благодаря работе специалиста по прикладному анализу поведения.
Проблемы сына Юлии Губаревич из Подмосковья (мама не хочет называть имя мальчика) схожи: особенности развития эмоционально-волевой сферы, синдром дефицита внимания и гиперактивность. Семья обратилась в подмосковную школу по прописке. Директор отказать в приеме не имел права, однако опыта обучения детей с особенными потребностями в учебном заведении не было. Родители мальчика предлагали администрации помощь — например, за свой счет оплатить курсы школьных педагогов по специальной инклюзивной программе. На все предложения школа отвечала отказом, а сама могла предложить только тьютора, чьи обязанности иначе возлагались бы на классного руководителя.
Почему так происходит? Некоторые школы рады обучать детей с особенностями, а некоторые категорически не способны.
— Если есть запрос от родителей, мы обязаны по закону обеспечить возможность детям учиться,— говорит директор московской школы №1465 имени адмирала Н. Г. Кузнецова Артур Луцишин.
Но «обеспечить» — значит компетентно приложить усилия. У школы Кузнецова есть опыт создания и развития инклюзивного пространства: восемь лет учебное заведение работает по инклюзивной модели «Ресурсный класс», которая востребована не только в Москве, но и в других российских регионах. Технология создана совместно с экспертами некоммерческой организации «Центр проблем аутизма», которые также взяли на себя задачу обучения педагогов.
Артур Луцишин называет инклюзию «благодатным педагогическим проектом» для всех детей, которые учатся в школе, и для всех педагогов. Цель проекта — не только повысить качество образования для каждого ребенка, но и создать в школе «атмосферу принятия и доброжелательности».
Участники круглого стола сошлись во мнении: противники инклюзии протестуют не против нее как таковой, а против ее неверного понимания, формального подхода, плохого устройства.
— Там, где инклюзия устроена хорошо, родители будут ее хвалить. А там, где ребенка c особенностями привели в класс и бросили, родители одноклассников будут против,— считает президент Центра проблем аутизма Екатерина Мень.— Могут вылезти проблемы с травлей сверстников, агрессивным поведением учителей по отношению к школьникам. Дети с инвалидностью не приносят с собой эти проблемы — они их проявляют.
весь сюжет
rusfond.ru/issues/808