"Очень важные персоны" (The V.I.P.s, 1963). ("Светла").
Энтони Асквит (1902-1968) был, что называется, истинным британцем, режиссером комильфо. Его высшими достижениями считаются "Пигмалион" (Pygmalion, 1938) и "Как важно быть серьезным" (The Importance of Being Earnest, 1952), остроумные, местами блестящие, но в целом просто аккуратные экранизации классических пьес Бернарда Шоу и Оскара Уайльда.
"Очень важные персоны" — тоже совершенно театральный фильм. Действие разворачивается в замкнутом пространстве, сначала — в лондонском аэропорту, затем — в гостинице, где коротают ночь пассажиры задерживающегося из-за тумана нью-йоркского рейса. Задержка для главных героев — не просто неприятность, а сущее несчастье. Франческа (Элизабет Тейлор), жена олигарха Пола (Ричард Бартон), убегает от мужа с любовником, пустым, но душевным игроком и жиголо. Из-за задержки рейса муж обнаружит ее прощальную записку и явится разбираться. Еще один бизнесмен, австралийский производитель тракторов, разорится, если не встретится с американскими партнерами. Гротескный режиссер Маркс Будда, смачно и с явным отвращением к актерской поденщине сыгранный великим Орсоном Уэллсом, должен во что бы то ни стало оказаться за пределами Англии сегодня же, иначе рухнет схема ухода от налогов. Асквит, как истинный соотечественник Шекспира, умело дозирует эмоции, чередуя драматические сцены с комическими интермедиями. В одной половине зала ожидания Пол то порывается выстрелить в любовника своей жены, то замышляет самоубийство, но постепенно превращается из холодного магната, верящего лишь в деньги, в желтого и пушистого романтика. В другой — комическая старушка герцогиня Брайтон с азартом наркоманки чередует успокоительные пилюли с тонизирующими и кокетничает с дворецким. А Маркс Будда выясняет отношения с бухгалтером-гешефтмахером и любовницей, актрисулей, "талант которой равен ее уму". "Очень важные персоны", конечно, гораздо сдержаннее, "культурнее", да, пожалуй, и психологически вернее, чем современные им американские барочные мелодрамы Дугласа Сирка или Винсента Минелли. Но порой в них начинает мучительно не хватать именно голливудской вульгарности и страстности.
"Ясон и аргонавты" (Jason and the Argonauts, 1963). ("Светла").
Бесшабашная экранизация Доном Чэффи мифа о золотом руне прежде всего очень комична. Похожая на продавщицу Гера и всклокоченный Зевс напоминают в своих туниках посетителей Сандуновских бань. Вакханки в военном лагере похожи на школьниц, неумело осваивающих пластические этюды а-ля Айседора Дункан. А когда аргонавты вылавливают из моря красотку, называющуюся "танцовщицей из Колхиды", хочется, оценив ее стати и манеры, перевести это на современный язык: "А-а, стриптизерша из Сухуми". Однако подлинным автором фильма, принесшим ему славу шедевра фантастического кинематографа, должен считаться крупнейший в те годы мастер голливудских спецэффектов Рей Хэррихаузен. Эффекты докомпьютерной эры действительно поражают и в наши дни. Бронзовый, покрытый зеленой патиной гигант, хранитель сокровищницы богов, который оживает и преследует аргонавтов, вызывая своей поступью девятибалльный шторм. Посейдон со слегка похмельным лицом, раздвигающий скалы, чтобы аргонавты могли проплыть между ними, избежав камнепада. И самый знаменитый спецэффект — бой аргонавтов с семью вооруженными мечами скелетами, родившимися из зубов дракона. Именно этот эпизод можно видеть на концертах самых отвязанных трэшевых музыкантов в самых разных концах мира. А если хоть один план из фильма вошел в мифологию массового сознания и современной культуры, значит, он заслуживает чуть более серьезного отношения, чем то, на которое провоцируют комические наивности "Ясона и аргонавтов".
