– Ааааа! – закричали автомобильные журналисты. – Он теперь без рамы и без мостов, а в «понижайке» не тот ряд шестеренок!
– Куда катится этот мир! Оооооо! – завопили блогеры-ютюберы. – Уникальный внешний вид утрачен! Азиаты похоронили британскую легенду!
– Уууууу! – завыли вышедшие из леса бородатые джиперы. – У нас нет пяти миллионов рублей на новую модель, что же мы теперь будем топить в болоте?!
А в ответ зазвучали какие-то вялые и невнятные оправдания, что, мол, да, маркетинг, да, технический прогресс, а если нету денег – привяжите к попе веник.
В такие минуты становится даже жалко производителей, потративших миллиарды на потеху всей этой неблагодарной публике. Потому что все эти упреки можно легко отвести, просто и убедительно. А заодно успокоить всех расстроенных.
Начнем с того, что имя, данное при рождении, никого ни к чему не обязывает. У людей есть прекрасная традиция называть детей в честь умерших родственников. Но вряд ли, нарекая малыша в честь героического деда, родители мечтают вырастить у себя копию старика со всеми его вредными привычками и болезнями. Да, хочется, конечно, чтобы сын вырос, к примеру, умным и добрым, как дедушка. Но вот без его вспыльчивости, склонности к полноте и алкоголизму хотелось бы обойтись.
Так и с автомобилями: производителю очень хочется вытянуть из старого славного имени весь маркетинговый потенциал, например, продать добрую память о проходимости и ремонтопригодности. Но при этом чтобы все забыли о большом расходе топлива, склонности прежней одноименной машины к коррозии, плохой управляемости и скверной шумоизоляции. К этому стоит добавить, что в наше время речь обычно идет не о второй и даже не о третьей генерации автомобиля, а о пятой, а то и о седьмой-восьмой. Поэтому всерьез полагаться на преемственность разных поколений, выпущенных на рынок под одним именем, все равно что искать сходство между Папами Римскими Пием I и Пием XII – между ними девятнадцать столетий.
Другой аспект, который необходимо принимать в нашем случае во внимание, – философский – несоответствие века автомобильного веку человеческому. В этом смысле наши машины как домашние питомцы: они живут меньше нас, старятся и уходят быстрее, нам приходится прощаться, что вызывает глубокий душевный дискомфорт. Потому что мы привязываемся, привыкаем, но время оказывается сильнее наших привязанностей.
Если говорить о жизни конкретного поколения модели, она еще короче, чем жизнь автомобиля как физического объекта. Сам автомобиль, может быть, еще вполне крепок и красив собой, но в далекой Женеве или Франкфурте показывают публике новую генерацию, и машина мгновенно превращается из «новой» в «старую». Внимательный взгляд только скользнет по линиям переднего бампера, по рисунку светодиодной оптики, и готов диагноз – автомобиль прошлого поколения, дорестайлинговый!
На этих струнах играют умелые мастера – чаще, чем автомобили, производители обновляют разве что гаджеты и коллекции модной сезонной одежды.
Ну и, наконец, третий аспект нашей проблемы, тоже философский, – изменчивость и непостоянство мира. Кто знает, какая судьба ждет британские бренды, их азиатских хозяев и европейских менеджеров, инженеров и дизайнеров в наше неспокойное коронавирусное время? Никто не знает. Может так сложиться, что нынешняя новая модель не найдет спроса и станет последней. А может, наоборот, ее усовершенствуют в ближайшие годы и сделают на ее базе величайший автомобиль всех времен и народов. Наш изменчивый автомобильный мир богат на события, и хорошие происходят не так уж редко.
Как говорят у нас в Иллинойсе, если вам не нравится погода в Чикаго, подождите пять минут.