обозреватель
После ожидаемого сегодня поражения иранских либералов-реформаторов и убедительной победы консерваторов в мире наверняка еще долго будут сокрушаться по этому поводу. И сетовать на то, что, мол, шанс окончательного перехода Ирана на рельсы цивилизованного развития упущен и что торжество демократии в крупнейшем государстве Среднего Востока откладывается по крайней мере на несколько лет.
На самом деле даже победа на нынешних выборах в Иране тех сил, которые принято считать реформаторскими, вряд ли что-то серьезно изменила бы в характере нынешнего иранского режима. Ведь по большому счету и иранские либералы, и иранские консерваторы вышли из одной шинели, точнее, мантии отца-основателя и главного вдохновителя нынешнего иранского режима — аятоллы Хомейни. Практически все они остались верны идеалам великого наставника. Просто одни ученики пошли за нынешним президентом Мохаммадом Хатами, другие влились в ряды его оппонентов.
Поэтому противоборство в канун нынешних выборов иранских консерваторов и реформаторов, которое временами принимало черты захватывающего триллера, было, скорее, похоже на пьесу с заранее расписанными ролями и наперед известным финалом. И это неудивительно. В Иране сложилась система, которая обеспечивает сохранение нынешнего режима при любом избирательном раскладе.
Система эта одинаково успешно функционирует и на внутреннем, и на внешнем фронте. Внутри страны она позволяет канализировать периодически вспыхивающее недовольство молодежи, которая составляет подавляющую часть населения Ирана: не надо, мол, никаких революций, достаточно прихода к власти реформаторов, чтобы страна зажила как весь остальной мир. На внешнем же фронте система спасает Иран от приведения в исполнение приговора, вынесенного Тегерану американцами. Как только США в очередной раз заносят военный кулак над Ираном, Европа тут же спешит с уговорами: не торопитесь, мол, с наказанием, это ослабит позиции реформаторских сил, которые в случае прихода к власти выполнят все требования мирового сообщества.
Действующая в Иране система во многом универсальна. Ее (или ее разновидности) не раз успешно использовали многие авторитарные режимы для сохранения власти внутри страны и избежания наказания извне. К примеру, в совершенстве этой системой владел бывший югославский президент Слободан Милошевич, которому долгие годы удавалось стращать мировое сообщество пугалом "полуфашиста Шешеля" и отводить от себя международную кару под предлогом, что это, мол, нанесет невосполнимый урон делу демократии в Сербии.
Однако, как показывает исторический опыт, создание системы, в которой оппоненты ведут борьбу между собой не всерьез, а как бы понарошку и договариваются, кто следующим будет рулить машиной, которая едет в заданном направлении, чревато в конечном итоге серьезным взрывом. И это цена, которую та или иная страна платит за мнимую стабильность и искусственное сохранение авторитарного режима.