Ковидная реальность: праздник без масок просто не состоится. Даже если это встреча с животными в зоопарке
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
Ковидная реальность: праздник без масок просто не состоится. Даже если это встреча с животными в зоопарке
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
О том, как нелегко приходится детям и старикам во время второй волны
Моя подруга Катя решилась отметить день рождения дочки Ариши как всегда — бурно, шумно и весело. Тем более что предыдущий Аришин день рождения остался в памяти всех приглашенных детей. Потому что был не один, а три торта с разными вкусами, интересные конкурсы, танцы.
Катя создала группу в WhatsApp и рассылала всем гостям уведомления. Хозяева милого частного домика, сдававшегося под детские праздники, поставили условия: никаких бабушек и дедушек в зоне риска, то есть 65+ в домик не пускать. Максимум — довести ребенка до ворот и запустить во двор. Потом забрать за воротами. Дети — со сменной обувью. Родители — в масках. На кухню заходить после обработки санитайзерами. Все подарки — плюшевые динозавры, карандаши, фломастеры, куклы, букеты цветов — тоже должны быть обшиканы перед внесением в дом. На пороге у всех измерят температуру. Чихающих детей, кашляющих родителей в дом не пускать.
Мы с дочерью опоздали на час, задержавшись на тренировке. Я открыла дверь и тут же захотела ее захлопнуть. Из комнаты доносились дикий крик и топот ног, будто бежали не плюшевые, а настоящие динозавры: на нас неслась орава детей. Температуру нам не измерили, потому что родители уже сидели на кухне, а детям отдали на растерзание аниматора Костю, который работал Черепашкой-ниндзя. Я прошмыгнула на кухню, где спустя минуту меня нашла заплаканная дочь. К ней кинулись обниматься все разом — именинница, Черепах Костя и остальные дети решили задушить ее в объятиях. Дочь едва выползла из-под горы тел.
В комнате было душно. Аниматор-Черепах истекал потом под панцирем. Именинницу Аришу он называл Евой. Семилетняя Ариша хватала черепаха за грудки и кричала: «Я Ариша, а не Ева! Ариииишаааа!» Черепах явно отрабатывал не первую программу за вечер, судя по запаху от его костюма.
— А Черепаха опрыскали? — спросила я у мам, собравшихся на кухне, решив пошутить.
— Нет! — с ужасом воскликнула одна из родительниц, мама троих детей, и побежала в коридор.
Спустя минуту Ниндзя стоял, расставив ноги и руки, как при полицейском задержании, а многодетная мать пшикала на него антисептиком для мебели и мобильных телефонов.
После этого мама-гостья опшикала санитайзером пластилин, краски, баночки и прочие запчасти, которые предназначались для тихих развлечений — сделать брелок, сыпучий аквариум.
Пластилин под воздействием санитайзера не слипался. В комнате стоял острый запах спирта, паров алкоголя, подогретых пирожков, костюма Кости-Черепаха и дамского парфюма. Мы с дочерью пошли гулять, чтобы проветриться. Половина гостей-взрослых танцевали макарену, прыгали через скакалку и хотели участвовать в танцевальном баттле — кто сделает больше кругов по полу, сидя на попе. Веселились как в последний раз. Одна из мам бродила по дому в маске, опшикивала дверные ручки и одноразовые стаканчики, в которые детям наливали сок. Дети в этом время валялись на полу клубком.
— Давайте откроем форточку,— предложила я.
— Дети простудятся! — осудила меня мама с санитайзером наперевес.
— Ну, свежий воздух безопаснее, чем костюм Черепаха, который явно уже месяца три не стирался,— пошутила я.
— Я его опрыскала.
— А панцирь?
В этот момент Черепах пытался содрать со своего панциря трех детей.
— Нет! — ахнула мама и пошла сдирать с бедного Кости-Черепаха панцирь, чтобы подвергнуть санобработке.
Мамы обнимались и целовались. Дети валялись друг на друге горкой, лесенкой. Одна девочка задрала многослойную юбку до подмышек, под нее залез мальчик, и они так и передвигались по комнате. Мальчик кричал, что он в домике.
Вынесенные торжественные торты в коробках предварительно опшикали санитайзером и только после этого открыли. В комнате стало невозможно находиться. Одна мама ходила и все-таки открывала форточки, окна, двери. На нее все шикали, что дети простудятся. Но она тихо пробиралась к очередной форточке и открывала ее тайно.
— Вы пойдете гулять? — подошла она ко мне.— Сделайте вид, что не смогли закрыть дверь плотно. Оставьте щель.
На следующий день в чате одна мама написала, что у ее дочери признаки ОРВИ — скорее всего, от открытых кем-то форточек, против которых она возражала. Спрашивала, есть ли еще засопливившиеся или кашляющие после праздника. Если есть — сообщите, чтобы сверить симптомы.
Моя подруга написала, что боится смотреть сообщения. Вдруг там не только благодарности за прекрасный праздник, а обвинения? Что она в условиях пандемии решила устроить дочери день рождения? А вдруг кто-то заразился? Но она не могла оставить Аришу без праздника! Ариша за месяц готовилась! Или все-таки не стоило? Мама Лени написала, что у мальчика после дня рождения рвота и понос. Катя хотела ответить, что это из-за того, что Леня на ее глазах слопал десять пирожков и четыре куска торта, но не стала.
Уже вечером, пока мы ждали детей с тренировки, Светлана Анатольевна, бабушка Полины, пожаловалась: она не может попасть в театр, потому что находится в зоне риска. Светлана Анатольевна каждое утро проходит с лыжными палками по пять километров, плавает в бассейне. Да она активнее и здоровее многих молодых.
— Это так унизительно,— говорила бабушка,— даже не могу объяснить. Будто я человек другого сорта, категории. У меня все есть — и маска, и перчатки. Я соблюдаю дистанцию. Слежу за здоровьем. Зачем меня лишать малой радости — сходить в театр? Почему мне нельзя в театр, а в торговый центр можно? Я могу обойтись без новой блузки, а без новой постановки не могу.
Дети и пенсионеры — самые уязвимые слои населения. Детей лишают нормальной учебы, общения с учителями и друг с другом, пенсионеров отлавливают в общественных местах, как прокаженных, и загоняют домой.
Моя мама, ответственно отсидевшая карантин в московской квартире, смогла «расходиться» и надышатся на даче лишь к началу сентября. После заточения без воздуха и движения во время жестких ограничений она даже чайник не могла поднять от слабости. И, едва придя в себя, сейчас опять должна сидеть дома.
Почему-то кажется, что не дети и старики — источник заразы. Они, скорее, жертвы когда безответственности, а когда безотчетных страхов взрослых дееспособных людей.