"Дом тысячи трупов" (House of 1000 Corpses, 2002, "Екатеринбург Арт")
"Дом тысячи трупов" не роняет в грязь гордое имя, которое выбрал себе его постановщик, музыкант Роб Зомби. На общем фоне вновь впавшего в застой кинематографа ужасов это ироничное возвращение к истокам трэша — фильмам Хэршелла Гордона Льюиса или Тоба Хуппера времен "Техасской резни бензопилой" — кажется глотком свежего воздуха, чуть ли не авангардистской диверсией против жанра. Или в его защиту: фильмы ужасов — жанр по определению диверсантский, нонконформистский, тревожный, который периодически воруют и ставят на конвейер голливудские боссы. До тех пор, пока не приходит веселый парень типа Роба Зомби и не снимает трехгрошовый фильм, в котором доведены до самопародии все штампы историй о том, как попавшие в грозу путешественники свернули в плохое время в плохом месте и стали заложниками семейки выродков-каннибалов. Роб Зомби демонстрирует чувство кинодинамики, когда снимает в духе вестерна, например, истребление полицейского патруля, сунувшегося на ферму к нечисти. И неплохое чувство юмора: семейка выродков заставляет заложников праздновать с ними Хэллоуин и нацепляет поверх своих и без того кошмарных рож зловещие маски. Но "Дом тысячи трупов" так бы и оставался лихой, но пустой, по большому счету, поделкой, если бы не наводил на размышления об американской мифологии и американских героях. Герои существуют в пространстве самой что ни на есть посконной Америки с ее придорожными закусочными и развлечениями. Сначала герои посещают "Музей ужасов капитана Сполдинга", где имеют возможность насладиться галлюцинациями о зверствах выдающихся серийных убийц. Потом они захотели любой ценой увидеть памятные места, связанные с именем "Доктора Сатаны", пытавшегося без наркоза смастерить скальпелем идеальных людей из обитателей психушки. Ценой оказалась жизнь: ребятам повезло встретиться с самим предметом своих грез. Смотришь весь этот ужас и вдруг совершенно всерьез думаешь: караул, а ведь в Америке, где отсутствует культура волшебной сказки о заколдованных принцессах и рыцарях, героями мифологии и фольклора становятся садисты-маньяки. И какая-нибудь деревенька гордится, что там жил некрофил Эд Гейн, а вот за тем поворотом изрешетили Бонни и Клайда. И получается, что "Дом тысячи трупов" — не хоррор, а былина, нашептанная любящей мамой грудному младенцу.
"Кровавая Мэлори" Жюльена Манья — уникально удачный пример обращения французов к жанру пародийного хоррора. Как правило, все такие попытки постыдны. Да и пародировать то, что никогда не было классикой национального кинематографа, не с руки. Конечно, полная чушь, но не теряющая упругой энергичности в течение полутора часов, изобретательная и вполне моралистическая. Папа римский оказывается Абадонной, пытающимся освободить из узилища падших ангелов. На его пути встанет Кровавая Мэлори с наколотыми на костяшках пальцев, как у убийцы-священника Роберта Митчема в "Ночи охотника" Чарльза Лоутона, словами "Fuck Evil", что на кассете деликатно переведено: "В жопу зло!". Ее бойцы — неплохая пародия на "ангелов Чарли": дылда-трансвестит Полая Вена и Тина-трещотка, девочка-экстрасенс, которая, когда ее в очередной раз убивают, переселяется в первое подвернувшееся, самое неожиданное тело: крысы, летучей мыши или бритоголового амбала-зомби, стерегущего бензоколонку, заправляющую автомобили свежевыжатой кровью.
