генеральный директор координационного совета Объединения работодателей России (КСОРР), депутат Госдумы
"Коренной трансформации системы ОМС не происходит"
— Вас устраивает законопроект об ОМС, который был недавно принят правительством?
— Мы считаем, что этот законопроект, который два года готовился в мучениях и многократно изменялся, по сравнению с существующей системой является шагом вперед. Многие идеи являются совместными с профсоюзной стороной, это можно назвать позитивным консенсусным моментом. Вместе с тем там существует большое количество недостатков, противоречий, сложностей, которые необходимо будет совместно устранять в течение месяца.
— В чем, на ваш взгляд, главные недостатки законопроекта?
— Главный недостаток в том, что коренной трансформации системы медицинского страхования на самом деле не происходит. Остаются уже существующие принципы системы, происходит просто некая шлифовка. Я понимаю, правительство и Минэкономразвития решают для себя проблему большей централизации средств в рамках федерального фонда медицинского страхования. Если туда сейчас поступает 0,2%, а в региональные — 3,4% от ЕСН, то они пытаются довести эти поступления до 0,8%, для того чтобы из центра финансово стабилизировать ситуацию в тех регионах, где будут проблемы с обязательным медицинским страхованием. Но вот система соглашений, которые будут заключать территории с фондами, очень замысловатая, и мне она кажется нежизнеспособной. Основное наше расхождение, концептуального характера, заключается в том, что мы предлагаем четко разделить систему на медицинское базовое обеспечение для неработающего населения и медицинское страхование для работающего. Как только человек по каким-то причинам из категории работающего попадает в категорию неработающего, он должен будет получать медицинскую помощь по этой базовой минимальной системе гарантий. То, что мы предлагаем, по нашему мнению, значительно упростило бы и систематизировало финансовые потоки. При этом базовое медицинское обеспечение любого российского гражданина должно финансироваться за счет социального налога — будет ли он называться единым или другим, неважно. Для всего остального должен быть задействован механизм страхования.
— Чем эта идея не нравится в правительстве?
— Основной козырь некоторых представителей правительства в чем? Они говорят, что тут же возникнут проблемы со сбором страховых тарифов. Но ведь эта система функционировала! Более того, если мы введем обязательство страхования работника работодателем в трехстороннее генеральное соглашение, то оно фактически получит статус закона. К сожалению, Минэкономразвития пока по этому пути идти боится, поскольку считает, что вследствие того, что финансовые потоки будут разделены на страховые взносы и налог, то разные граждане могут оказаться в неравном положении и будут иметь неравный доступ к медицинскому обслуживанию, что противоречит Конституции. Но можно придумать коридор, по которому пойдут средства. Возьмем тот же фонд обязательного медицинского страхования и страховые средства пустим через него, тогда условия для гражданина, относится ли он к работающему населению или к неработающему, будут абсолютно одинаковыми. И мы полностью соблюдем Конституцию.
— Вы не раз высказывались за увеличение ответственности государства по социальным обязательствам. Как вы это видите?
— Я как раз всегда выступал за то, чтобы государство сняло с себя несвойственные и обременительные функции и передало их в сферу переговоров профсоюзов и работодателей. Сейчас сложная система: государство ввело единый социальный налог, взяв на себя тем самым социальные обязательства. В то же время средства, собираемые с помощью этого налога, направляются в различные фонды: пенсионного, социального, медицинского страхования. Поэтому чья это ответственность, сейчас сложно сказать. Мы же предлагаем уменьшить фискальное бремя на фонд оплаты труда. При этом реформа системы социального страхования должна быть четко увязана со снижением ЕСН. Понятно, что в той сфере, которую мы относим к медицинскому страхованию и к пенсионному страхованию, в первые годы возникает дыра. Понятно, что эту дыру нужно латать и компенсировать дефицит за счет бюджетных средств. На этот счет существует много идей, и они многократно обсуждались. Например, повышение акцизов на алкоголь и табак, что было бы разумно и логично с точки зрения медицинского страхования: алкоголь и табакокурение вредны для здоровья. Соответственно, мы можем увеличивать бремя на эти виды продукции и пускать дополнительно полученные средства на охрану здоровья, на медицинскую помощь и т. д. И тем самым покрывать дефицит после снижения ставки ЕСН.
— Но в правительстве уверены, что при снижении ставки ЕСН доходы от налога, наоборот, возрастут за счет расширения налогооблагаемой базы.
— Налогооблагаемая база имеет особенность при снижении налога расширяться. Но не с первого года после снижения. По нашим подсчетам, только с четвертого года за счет расширения налоговой базы объем поступлений может выйти на прежний уровень сбора налога. А дальше уже, соответственно, пойдет прогрессия. В эти же четыре года в любом случае надо этот дефицит чем-то покрывать.
— На сколько, по-вашему, может быть снижена ставка ЕСН?
— Если мы говорим о снижении ЕСН или нагрузки на фонд оплаты труда, то с экономической точки зрения нужно снижать на десять процентных пунктов, потому что только тогда возникает эффект расширения налогооблагаемой базы с четвертого года после снижения, и такое снижение будет стимулировать тенденцию выплаты всех зарплат официально, без схем. Если это 5%, то это полумера, эффект станет ощутим только через восемь или даже через десять лет. Это одна сторона медали. С другой стороны, мы должны понимать, что нельзя снижать уровень медицинского и социального обеспечения населения ни в коем случае, а нужно только улучшать качество обслуживания. Поэтому необходимо будет провести преобразования в системах ОМС и в системах социального страхования или пенсионного страхования с тем, чтобы снизить расходы в этих системах при том же уровне обслуживания.
— Например, какие преобразования?
— Во-первых, убрать все виды нестраховых выплат из этих фондов. Для меня до сих пор загадка, почему Пенсионный фонд дает куда-то деньги, и в то же время говорят о том, что у Пенсионного фонда возникает дефицит. Я этого понять не могу. Если это четко рассчитанный актуарный тариф, значит, уровень страховых тарифов должен соответствовать уровню выплат. И откуда там возникают деньги на что-то еще? Этим подтверждается косвенно, что тарифы завышены. Во-вторых, необходимо проверить соответствие страховых тарифов выплатам из этих фондов. Мы уверены, и существуют соответствующие расчеты, что тарифы завышены от 1,4 до 2 раз в зависимости от вида страхования. И так далее.
— Как вы думаете, реально за месяц в правительстве доработать законопроект так, чтобы он был принят в весеннюю сессию в Госдуме?
— Я думаю, что за месяц многое сделать будет тяжело. Например, базисные вещи, заключающиеся в разделении на медицинское обеспечение неработающего населения, финансируемого за счет социального налога, и медицинское страхование работающего населения, которое финансируется за счет страховых взносов работодателя в страховые компании или фонд обязательного медицинского страхования, скорее всего, учтены не будут. Но какое-то количество изменений (например, широкое подключение частных страховых компаний к системе ОМС) и дополнительных обсуждений в Госдуме будет проходить. Тем более по всем признакам получается, что сотрудничество между думским большинством и правительством сейчас будет достаточно тесным.
Интервью взял КОНСТАНТИН Ъ-АНОХИН