Заместитель председателя правительства РФ АЛЕКСЕЙ КУДРИН не видит ничего плохого в укреплении рубля. Сразу после встречи министров финансов развитых стран во Флориде, где решали, что делать с долларом, господин Кудрин сообщил обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-НЕТРЕБЕ, что он против сокращения валютных резервов российского ЦБ и радикальной банковской реформы.
— В Бока-Ратоне вы утверждали, что слабый доллар выгоден России. Чем?
— Фактически я предложил из этой ситуации извлекать пользу. Я не призываю к тому, чтобы у нас рубль укреплялся. Просто говорю, что те международные тенденции, которые мы не можем изменить, надо использовать в свою пользу. Например, импортировать передовые оборудование и технологии из США для переоснащения нашей промышленности.
— Вы не боитесь, что из-за крепкого рубля цены на российские товары вплотную приблизятся к мировым и экономический рост просто остановится?
— Не боюсь. В 2003 году укрепление рубля к доллару произошло на 19%. К корзине валют рубль укрепился на 4%, а к евро даже ослаб на 1%. Кроме того, экономический рост был существенно выше, чем в США и странах еврозоны. В том числе базовый рост, который не связан с ценами на нефть. Если укрепление рубля идет постепенно, то это даже стимулирует активные действия предприятий по снижению затрат, повышению конкурентоспособности за счет внедрения передовых технологий.
— Не лучше было бы для экономики, если бы ЦБ не копил резервы до $85 млрд?
— ЦБ покупает валюту и в ответ эмитирует рубли. Но эта эмиссия обеспечена долларами. Если их потратим, рубли, которые уже находятся в обращении, не будут обеспечены. Это вызовет уже не просто ослабление рубля, а когда-нибудь может привести к гиперинфляции, что деструктивно. У Японии резерв в $740 млрд, у Китая — в $400 млрд. Это фактор регулирования курсовой политики, суверенной платежеспособности. Грубо говоря, страна должна иметь минимум шестимесячный запас по оплате импорта. Для нашей страны это существенно, так как в отсутствие достаточных золото-валютных резервов увеличиваются риски оплаты импортных контрактов в случае снижения цен на нефть.
— Но ведь для страховки от конъюнктуры на нефть вы создали стабфонд?
— Стабфонд создан для того, чтобы обезопасить расходные статьи бюджета, а не поддерживать курс. Когда цены на нефть будут низкими, пенсию и зарплату все равно надо будет выплачивать и индексировать. Стабфонд не перекрывает цели резервов ЦБ. У них просто совсем разные задачи, и резервы сейчас уменьшать и направлять на другие цели неправильно.
— Вы уже решили, как и где будут размещаться средства стабфонда?
— Главная проблема — структура размещения и кто будет оператором: ЦБ или Минфин. Решили, что оператором будет ЦБ. Поскольку ЦБ каждый месяц размещает свои золотовалютные резервы, то сможет делать то же самое и со средствами стабфонда.
— Под какие проценты максимально вы сможете размещать активы?
— Ответ даст рынок.
— Какой доход вы рассчитываете получать со стабфонда?
— Сейчас заемный рынок надежных инструментов дает самое большее 3%. Мы же будем размещать в абсолютно надежные бумаги, а не в бумаги развивающихся рынков.
— То есть в американские казначейские облигации?
— Да, в них и в другие, в основном государственные бумаги развитых стран.
— А если рубль будет укрепляться?
— Если рубль укрепляется, то мы частично теряем на долларовых вложениях.
— Так, может, претензии, которые предъявляют ЦБ за то, что банк не диверсифицирует резервы, справедливы?
— Безусловно, ЦБ тоже переориентируется, но окончательные тенденции изменения доллара до сих пор неясны. Это еще надо осмыслить, и вовсе не значит, что ЦБ должен сразу бросаться в другую валюту. Он просто потерял бы еще больше на переводе. ЦБ не "тугодум", там сидят такие же профессиональные аналитики, как в любом другом ЦБ мира, они равные по профессионализму.
— Вчера вы рассмотрели новый вариант банковской стратегии. Что в ней нового?
— Задачи прошлой стратегии на 90% исполнены и по объему капитализации банков, по кредитованию реального сектора. Мы ставили задачи принять закон о страховании банковских вкладов — он принят. Мы ставили задачи ввести ряд новых нормативов в надзоре — они введены. Например, достаточность капитала. Мы ставили задачу перехода на МСФО — с 1 января он введен, и все банки уже прошли предварительную подготовку специалистов. Мы ставили задачу вывести из состава коммерческих банков госучреждения, передать все пакеты Минимуществу и их продать. На 80% это исполнено.
— Что же все-таки вы предлагаете нового?
— Новое — это прежде всего укрепление финансовых рынков, которые, конечно, связаны с банками. Увеличение ряда показателей по надежности, введение института ликвидаторства. Ставятся также новые задачи по увеличению капитализации, кредитованию реального сектора, формированию фондов и т. д. Целый пакет. Есть проблемы и с функциями, которые банки выполняют как агенты государства, например, следят за кассовой дисциплиной. От таких лишних функций их надо освободить. Правда, если будут вводиться НДС-счета, все-таки придется помогать. Кроме того, мы хотим подготовиться к изменению положения Сбербанка.
— В свое время РСПП предлагал радикальную реформу банковского сектора, предлагая избавиться от маленьких банков. Сейчас Сергей Игнатьев вслед за Виктором Геращенко утверждает, что реформа не нужна. Вы согласны?
— Имущественный ценз для банков, правда, только для вновь создающихся, установлен и составляет не менее €5 млн в уставном капитале. Он будет повышаться. Проделать то же самое со старыми банками нельзя. Уровень достаточности — да, должен быть для всех банков одинаков. Со временем все уравняется. Но сказать, что нам нужно не 1300 банков, а 20 больших, это непродуманно. У нас в регионах очень мало филиалов крупных московских банков. Есть районы и области, где крупных банков нет вообще, да они там и не нужны. Зато там давно и эффективно действуют небольшие региональные банки.
Сам рынок постепенно выстроит систему укрупнения. Сейчас этот процесс постепенно идет, и слава богу. Понимаете, когда мы начинаем дергаться, то мы в банковской сфере нарушаем главный принцип — клиенты начинают не доверять банкам. Страдает надежность, вот это самое плохое.
— Сейчас идут разговоры о том, что правительство в торговле с ВТО допустит в Россию филиалы иностранных банков в обмен на сохранение цен на газ. Так ли это?
— Я две недели назад встречался с банкирами, и мы договорились. До укрепления российской банковской системы иностранные филиалы в России не появятся. У нас тогда, кстати, встал вопрос о том, что такое национальная банковская система. Теперь договорились. Национальная банковская система — это все банки, зарегистрированные на территории России, а значит, действующие по российскому законодательству и национальным банковским правилам.
— Даже австрийский Raiffeisen Bank?
— Он, как самостоятельное юридическое лицо, зарегистрированное в России, тоже относится к национальной банковской системе.
— Но ему дешевле быть филиалом, то есть иностранным юридическим лицом.
— В этом и есть выравнивание условий для всех банков, работающих в России, а значит, честной конкуренции между ними.
Интервью взял ПЕТР Ъ-НЕТРЕБА