Такие писатели, как ирландец Джозеф Шеридан Ле Фаню, словно составляют запасную колоду истории мировой литературы: иногда, когда вновь тасуются карты, запасники тоже оказываются задействованными. Так, писатель, получивший свою долю известности во второй половине XIX века, затем был благополучно забыт, пока его вновь не откопали в 1923 году. А у нас за его романы взялись еще спустя 80 лет после этой рубежной публикации. Некоторые из его рассказов публиковались в "готических" сериях, а теперь вышли и "Дом у кладбища", и "Дядя Сайлас".
Истории такие писатели нужны на роль джокеров против литературных козырей. Так, скромного Ле Фаню называли "ирландским Эдгаром По", а ведь он сочинял таинственные детективы еще в "доэдгаровскую" эпоху. Да и вампирша Кармилла из одноименной повести Ле Фаню на 25 лет старше брэмстокеровского Дракулы. А в многотомных "Бумагах Перселла" нашелся готический рассказ о двоеженце, подозрительно напоминающий "Джейн Эйр", и наверняка это не единственная параллель. Джозеф Шеридан Ле Фаню явился к сегодняшнему читателю как будто прямо из примечаний к чужим текстам. Например, из комментариев к произведениям Джеймса Джойса. Истинная главная героиня романа "Дом у кладбища", деревня Чейплизод, прославилась потом как место действия "Поминок по Финнегану". Русский же след можно провести к мистическим загадкам в романах Достоевского, тоже читателя и почитателя Ле Фаню.В новом издании представлены сразу два периода в творчестве Ле Фаню. Писатель начинал как исторический романист, однако романы в духе Вальтера Скотта не имели большого успеха у публики. Тогда Ле Фаню обратился к журналистике, а его главной художественной формой стал рассказ — оба хода оказались успешными. Ле Фаню стал владельцем сразу нескольких дублинских газет и журналов и уже на собственной территории стал выращивать из зерен рассказов романные сюжеты. "Дом на кладбище", например, публиковался целый год с продолжением, а в 1863 году вышел отдельным трехтомником. Это уже потом исследователи будут жалеть, что Ле Фаню пошел на поводу у публики и не стал для Ирландии тем же, чем стал Вальтер Скотт для Шотландии. В Англии популярность завоевал уже другой Ле Фаню, автор историй о таинственных убийствах и привидениях. Зато мы можем теперь увидеть, как и какими жертвами из Вальтера Скотта получался Стивен Кинг.
В "Доме на кладбище" еще гораздо больше "дома", чем "кладбища". Писатель выбирает свои любимые время и место: 1767 "протестантский" год, уже неподходящий для "католических" 1860-х, и родные места в окрестностях Дублина. Главный сюжетный ход здесь тоже излюбленный, не раз варьируемый потом в других романах: герой после долгого отсутствия возвращается в новом обличье. Но в его родной деревне тоже много чего произошло, и уже не так легко распознать, у кого прошлое темнее. Увлекаясь живописанием местных нравов и природных красот, он как будто уговаривает читателя не спешить с трупами и оборотнями. Все это, конечно, будет, и в мастерском исполнении, но тянет писатель до последнего, да так, что не у каждого современного читателя хватит терпения: в названии главы заявлено убийство, а автор упрямо подсовывает пейзажи, портреты, интерьеры, даже комедийные сцены (кстати, и за это ему скажут спасибо, поскольку романы окажутся кладезем сведений о быте того времени). Для него тени, постепенно сгущающиеся в голове героя, не менее интересны, чем целая ночь на кладбище. В ожидании следующей порции ужасов читатели изнемогали... Потом это назовут саспенсом.
После "Дома на кладбище" Ле Фаню еще больше сдал "исторические" позиции; по поздним рассказам видно, как усиливается в его творчестве кладбищенская тема. Самые известные "Дух мадам Краул" и "Завещание сквайра Тоби" пугают по всем правилам жанра — обстоятельно, неторопливо и наверняка. Во многом такая перемена была связана с личными обстоятельствами. После смерти жены Ле Фаню превратился в писателя-затворника. Он редко выходил из дома, а писал преимущественно по ночам, когда "жизни мышья беготня" тревожила меньше всего. Его книги и читались по ночам: в каждом сельском доме в комнате для гостей, на столике у кровати обязательно лежал томик Ле Фаню.
Ученый-медиевист Монтегю Родс Джеймс, тот самый человек, что заставил читателей вспомнить про писателя Ле Фаню, тоже не забыт. Обозначив своего предшественника как "одного из лучших рассказчиков XIX века", Джеймс продолжил соревнование. Собственные рассказы о привидениях он поначалу сочинял исключительно для друзей, чтобы каждый год развлекать их в ночь перед Рождеством. Один из таких рассказов, с подходящим для любителей ghost stories названием "Предостережение любопытным", вошел в новый сборник "Карета-призрак".
Рассказы, большинство из которых ранее не переводилось на русский язык, предваряет краткая история жанра. Становится понятно, почему англичане на время забыли того же Ле Фаню: "C 1765 по 1840 год здесь вышло около 600 готических историй, многие из которых с тех пор не переиздавались". В предисловии рассказывается, как популярна была готика у англичан, как зачитывались ею и знать, и простолюдины. Только для одних романы Уолпола, Радклиф и Метьюрина выходили в золотом тиснении, а для других — массовка в невзрачном оформлении (теперь и тома, и брошюры — библиографическая редкость). Но вот в нынешнем российском издании на обычной серой бумаге напечатаны все авторы — и классики, и рядовые мастера потустороннего. Здесь и смешная история Генри Джеймса о двух старых девах, всей душой привязавшихся к своему домашнему привидению, и "Окно библиотеки" Маргарет Олифант, и рассказы менее прославленных авторов. Понятно, что на столик в гостевой комнате такую брошюру не положишь, разве что читать во время долгого путешествия в карете прошлого.
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Дом у кладбища. Дух мадам Краул и другие таинственные истории / Перевод с английского. Вступительная статья и примечания Е. Зыковой. М.: Ладомир, 2003
Карета-призрак. Английские рассказы о привидениях / Составление Л. Бриловой, вступительная статья и примечания А. Чамеева. СПб.: Азбука-классика, 2004