«Актуальная проблема для европейской политики» — так Ангела Меркель охарактеризовала ситуацию вокруг Алексея Навального. Накануне появились сообщения, что российскому оппозиционеру стало лучше, он, якобы, даже начал разговаривать. Тем временем Москва уличила Берлин в обмане. Речь идет о передаче доказательств отравления Навального в Организацию по запрещению химического оружия. Об этом ранее сообщила немецкая сторона. Российское представительство при ОЗХО не обнаружило там этих данных. Политический обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Дризе считает неизбежным новый кризис в отношениях России и Запада.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Эволюция или перевоплощение Ангелы Меркель — это мы наблюдаем в последние недели. Канцлер Германии заняла принципиальную позицию по ситуации вокруг Алексея Навального, причем играет в этом вопросе практически сольную партию. Остальные лидеры коллективного Запада, включая Дональда Трампа, — исключительно на подпевках. Можно даже так предположить, что здесь есть что-то личное, задела ее эта история.
Что известно о состоянии Алексея Навального
И вот последнее заявление на мероприятии фонда Конрада Аденауэра — Меркель называет отравление российского оппозиционера одной из главных проблем для Европы. До этого также было немало резких заявлений, их смысл в том, что Россия должна объясниться, иначе демократические страны будут вынуждены жестко ответить. И, что самое, наверное, главное, Меркель впервые дала понять, что готова пожертвовать «Северным потоком — 2», — своеобразным символом немецкой политики в последние годы, — то есть своими экономическими интересами.
В Москве такой резкой реакции от проверенного партнера явно не ожидали.
Можно даже рискнуть сказать, что сейчас позиция Берлина в чем-то жестче, чем в 2014 году во время «Крымской весны».
Видимо, поэтому действия России напоминают некий сумбур. Налицо бесконечные выступления разных медицинских светил о том, что Навального тестировали на самом современном оборудовании, применяли какие только можно технологии — ну, нет там никакого «Новичка». Метаболизм — может быть, но отравления — нет. Им вторят многочисленные эксперты химики: нет, это не «Новичок».
Наряду с этим предпринимаются попытки перехватить инициативу на дипломатическом фронте. Сергей Лавров с гневом: почему не реагируете на запросы Генпрокуратуры, да они издеваются просто, почему вы решили, что его отравили, дайте данные, — нет, значит, это провокация.
Дмитрию Пескову явно полюбился термин «берлинский пациент» или больной. Пресс-секретарь президента также не устает заявлять о голословных обвинениях со стороны партнеров. Попутно предпринимаются попытки нащупать компромисс. Может быть, создать международную комиссию. Да мы как бы расследуем, но для уголовного дела оснований нет.
Но вот Берлин сообщил, что передал эти самые доказательства отравления Навального в ОЗХО — Организацию по запрещению химического оружия. Россия туда входит, так что сможет ознакомиться. Но теперь Москва отрицает: нет там никаких данных, обманули. А вот вроде бы и Алексей выздоравливает, а вы говорите «Новичок». Хотели бы убить — убили. Подобная тактика понятна, — это называется затяжка времени.
По проблеме Навального сложно найти компромисс, а, может быть, и невозможно.
Сейчас идет прощупывание почвы, — насколько коллективный Запад серьезно настроен и насколько та же Ангела Меркель способна перейти от слов к делу.
В этом и состоит главная интрига.
Но и без этого все идет к очередному серьезному обострению с Западом и новым санкциям. Белоруссия и, скажем так, заболевший Навальный обнуляют существующие сценарии, так что ничего хорошего нас в ближайшей перспективе не ждет. Но в целом процесс идет в нужном направлении — болезненный тернистый путь к переменам.