Вчера сразу несколько азиатских стран обнародовали данные о приросте золотовалютных (в основном долларовых) резервов в январе. И выяснилось, что впервые в истории их совокупные резервы превысили $2 трлн — азиаты доказали, что им чрезвычайно нравятся американские доллары. В итоге показанные Россией в январе результаты в накоплении иностранной валюты можно счесть совершенно азиатскими.
Согласно обнародованным вчера официальным отчетам центральных банков, январь оказался для них очень прибыльным: Малайзия отчиталась в $2,8 млрд январского прироста резервов, Гонконг — в $5,2 млрд, а Япония вообще увеличила свои долларовые накопления на $67,7 млрд (то есть на 10%), доведя их до совершенно грандиозной суммы $741,2 млрд. Еще ранее Тайвань заявил о росте резервов в январе на $8,3 млрд, а Индия — на $4,4 млрд. Только Китай пока не объявил свои январские результаты, но и без их учета эта страна занимает второе место в мире после Японии по размерам резервов — $403,3 млрд (здесь нужно еще вспомнить, что в декабре прошлого года китайские власти потратили сразу около 10% резервов, направив $45 млрд на спасение двух своих неплатежеспособных банков). В итоге резервы азиатских стран (не считая Китая) выросли за январь на 4,8% и впервые превысили $2 трлн, составив $2,001 трлн (здесь китайские резервы, естественно, считаются).
Для сравнения отметим, что российский Центробанк по азиатским меркам в январе выступил вполне прилично: 2 января 2004 года его золотовалютные резервы составляли $77,1 млрд, а 30 января — уже $84,1 млрд. При этом за неделю (на самом деле за пять рабочих дней) перед 23 января резервы выросли на $3,6 млрд — самый большой недельный прирост за постсоветское время, в течение которого ЦБ публикует информацию об этих резервах. Масштабы не японские, конечно, но гонконгские или тайваньские точно. Откуда в российских резервах в январе бралась дополнительная валюта? Недавно первый зампред Банка России Олег Вьюгин разъяснил, что хороший прирост резервов в январе, последовавший за еще более хорошим приростом в декабре, вызван не столько продажей валютной выручки экспортерами, сколько притоком средств иностранных банков, вкладывающих их в рублевые активы. Раз в России оказалось много иностранной валюты, ЦБ оставалось только покупать ее для себя. Российские резервы все равно меньше японских, китайских, тайваньских, гонконгских, индийских и сингапурских. Зато уже больше малайзийских, таиландских, индонезийских, филиппинских, пакистанских и бангладешских.
Зачем азиатам более $2 трлн, на которые можно было бы профинансировать почти годовой американский бюджет и которые почти в четыре раза превышают годовой ВВП России? Официальное объяснение таково: азиатские власти вынуждены закупать доллары, чтобы приток краткосрочного капитала и растущие экспортные поступления не вызвали роста курса местных валют, который может помешать экспорту и чрезмерно стимулировать импорт. В сущности, как раз за это азиатские страны ругают американцы, упрекая их в искусственном поддержании низких курсов валют (у китайцев курс юаня вообще фиксированный, а японцы занимаются бесконечными валютными интервенциями с целью снизить курс иены). И как раз это постоянно обсуждается министрами финансов стран G7: министры призывали к большей гибкости и рыночности валютной политики азиатских стран и на встрече в Дубае в сентябре прошлого года, и на встрече во флоридском Бока-Ратоне в минувшие выходные. Однако есть основания полагать, что азиатам просто нравятся доллары. Их экспортеры с радостью продают за доллары свои товары, а власти с готовностью изымают эти доллары для своих нужд. И в конце концов, не будь у азиатских стран таких грандиозных долларовых резервов в обеспечение их национальных валют, кому были бы эти валюты интересны?
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ