|
Наследство в квадрате |
 |
| Казимир Малевич оставил после себя в общей сложности 31 наследника и ни одного завещания |
О том, что у Казимира Малевича, изобретателя супрематизма, признанного одним из столпов абстрактного искусства и вообще одной из главных фигур мирового искусства XX века, есть наследники, весь мир узнал в 1999 году, когда знаменитый Нью-Йоркский музей современного искусства (МОМА) отдал им долгие годы хранившуюся в музее "Супрематическую живопись" (1925), а за остальные работы Казимира Малевича, оставшиеся в музее, выплатил компенсацию в размере $5 млн. Не прошло и года, как "Супрематическая живопись" была выставлена на аукцион Phillips и продана за $17 млн. В этот момент всем стало ясно, что Малевич не просто один из великих, но и один из самых дорогих художников в мире (и самый дорогой из русских мастеров, если не считать Василия Кандинского, чей "личный рекорд" составляет $20 млн, но его Запад давно считает своим, а не русским).
Естественно, знатоки догадывались об этом гораздо раньше, чем простая публика, и могли спрогнозировать рост цен на произведения Малевича, которые крайне редко появлялись на рынке. Один из таких знатоков, называющий себя арт-детективом юрист Клеменс Туссен, и затеял беспрецедентную операцию, решив разыскать рассеянных по миру потенциальных претендентов на наследие великого художника, многие из которых и не подозревали о своем счастье. Говорят, помощь в этом ему оказывали и российские арт-детективы, в частности Константин Акинша, сделавший себе имя на Западе благодаря разоблачениям российских музеев с их секретными "трофейными" фондами. К 1993 году был обнаружен 31 наследник. У художника было пять сестер и четыре брата, у его дочери — пятеро детей, их потомки и составили коалицию наследников, от имени которых и начались переговоры с западными музеями, владеющими произведения Малевича. К делу был подключен и знаменитый адвокат Лоуренс Кей, до этого выигравший несколько дел по реституции.
 |
| Если наследники Малевича выиграют процесс, то "Супрематизм" (1915) окажется в их полном распоряжении |
И недаром: чтобы доказать права истцов, требуется высочайшая квалификация. Особенно в таком крайне запутанном и темном деле, каким является история наследия Казимира Малевича.
Российские музеи обладают самыми бесспорными правами на произведения супрематиста: почти все, что попало в Русский музей и в Третьяковскую галерею (а это большая часть его творческого наследия), было передано туда самим художником, некоторое время возглавлявшим специальный музейный комитет и позаботившимся о том, чтобы его собственные работы были доступны для публики. Его дело уже после смерти мастера было продолжено дочерью Уной. Естественно, многое попало в частные коллекции, как, например, в знаменитую коллекцию Николая Харджиева, статус которой вовсе не так ясен: известный историк русского авангарда, в преклонном возрасте эмигрировав на Запад, вывез и свою коллекцию — нелегально, что дает хороший шанс для претензий. Но американские адвокаты начали процесс с самых уязвимых позиций, а именно с тех работ, которые Казимир Малевич вывез в 1927 году на персональную выставку в Германию.
Это была ретроспектива тогда уже признанного на Западе мэтра, сопровождавшаяся публичными лекциями и диспутами. Естественно, Казимир Малевич хотел показать совершенную им в искусстве революцию как можно полнее: всего было привезено около 100 живописных работ и разнообразные архивные материалы (например, рукописи трактатов). Выставка еще не кончилась, когда Малевича внезапно вызвали домой. К тому моменту из лидера советского искусства художник превращался в изгоя, и, почувствовав неладное, он решил оставить работы за границей. Позаботиться о них он попросил своего друга — немецкого архитектора Хуго Херинга. В 1935 году Казимир Малевич умер, не оставив распоряжений насчет находящихся за границей работ.
 |
| Фото: AFP |
| Хулиган Александр Бренер, обезобразивший работу Малевича, в сущности, отнесся к ней по-родственному |
Остальное так и оставалось в доме Херинга в местечке Биберы на юге Германии вплоть до 1957 года. Виллем Сандберг, тогдашний директор амстердамского музея "Стеделик" и большой поклонник и пропагандист абстракционистов Пита Мондриана и Тео Ван Дусбурга, прослышал о "кладе" от скульптора Наума Габо, который был знаком с Малевичем. С помощью Габо и знаменитого архитектора Миса ван дер Роэ Сандберг попал в дом Херинга. Он договорился о покупке 36 работ Малевича, а также его архива. Так музей "Стеделик" стал обладателем самой большой в мире коллекции произведений знаменитого супрематиста (если не брать в расчет российские собрания).
Вслед за МОМА права наследников признал и Гарвардский музей Буша и Резингера, передавший им своего Малевича. Вскорости и эта работа была выставлена на аукцион: в 2003 году Sotheby`s предварительно оценил "Прямоугольник и круг" (1915) размером 30х40 см в $5-7 млн, но куплена она не была. Руководство "Стеделика" еще в 1999 году заняло другую позицию, считая, что музей владеет работами Малевича на законных основаниях, так как купил их, и ни на какие "полюбовные" соглашения с адвокатами наследников не пошел.
Пресс-секретарь музея "Стеделик" заявил корреспонденту "Денег", что в данный момент музей не комментирует иск родственников Малевича, но вскоре будет готов высказать свою точку зрения на ситуацию. Сейчас этим делом занимается амстердамский адвокат господин Виарда.
Стремясь обезопасить себя от притязаний, "Стеделик" еще в 2000 году заявил об учреждении фонда Малевича совместно с Русским музеем. Фонд, в искусствоведческой среде получивший неформальное название "фонд защиты от алчных наследников", призван изучать и популяризировать творчество художника, а главное — блюсти его целостность. Ведь ни для кого не секрет, что очень часто купленные с аукциона и попавшие к анонимным покупателям шедевры оказываются навсегда потерянными для публики (как это, например, случилось с "Портретом доктора Гаше" Ван Гога, который никто не видел с тех пор, как картину купил, а потом перепродал неизвестно кому японский миллиардер Риохеи Саито).
В случае с наследниками Малевича сомнителен такой важный аргумент, как моральное право. Понятно, что общественное мнение всегда на стороне наследников жертв холокоста, требующих у музеев конфискованные нацистами фамильные ценности. Скорее всего, оно будет и на стороне стран, требующих возвращения национальных ценностей (например, Греции, пытающейся добиться от Британии возвращения мраморов Парфенона). По крайней мере, вызывает уважение желание наследника знаменитого коллекционера Сергея Щукина, французского подданного Андре Делок-Фурко, восстановить свои права на работы, национализированные при советской власти. Но вот наследники Малевича, "наезжающие" на музеи, которые спасли работы художника от гибели и сделали все, чтобы они поднялись в цене, особого сочувствия не вызывают.
Если вашингтонский суд решит дело в пользу наследников, в их владении окажется и картина "Белый крест на белом фоне", когда-то пострадавшая от художника-вандала Александра Бренера. В 1997 году этот радикал проник в музей "Стеделик" и нарисовал зеленым спреем на картине знак доллара, по его словам, в знак протеста против коммерциализации наследия великого художника. Руководство музея тогда засадило хулигана на несколько месяцев в тюрьму и тщательно отреставрировало картину. Но жест оказался пророческим: как выяснилось, довольно многие видят в квадратах, крестах, кругах и треугольниках не миры космической гармонии, как хотелось бы их автору, а всего-навсего доллары.
МИЛЕНА ОРЛОВА
|