премьера кино
Проблемная драма "Запятнанная репутация" (The Human Stain) рассказывает о политкорректности, расовом и классовом неравенстве с такой натугой, что ни единому звучащему с экрана слову поверить невозможно. Спасти ситуацию не смогли даже такие зубры, как Энтони Хопкинс и Николь Кидман, запятнавшие себя участием в этом проекте, многозначительность которого показалась ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ ложной.
Не глядя "Запятнанную репутацию", можно предположить, что это оскаровский верняк. Кроме уже упомянутых актеров над фильмом работал один из столпов современной американской литературы, гражданственно озабоченный писатель Филип Рот, а также режиссер Роберт Бентон — хоть и редко снимающий и давно достигший пенсионного возраста, но все же оскароносец (за "Крамер против Крамера"). В одноименном романе господина Рота, который за свою полувековую творческую жизнь вдохновил режиссеров на экранизацию всего четырех своих произведений, Роберту Бентону почудился изрядный кинематографический потенциал: "В этой книге экстраординарное количество всяких происшествий. В ней есть прекрасные характеры, есть роли, которые можно сыграть. В ней есть история, конфликт между нашим правом выбирать нашу индивидуальную судьбу и ответственностью перед обществом и семьей".
Точнее, в "Запятнанной репутации" даже три истории, и возможно, в романе они захватывающим образом переплетались и из переплетения их проступал некий смысл, но о фильме этого не скажешь. Главный герой является университетским профессором, евреем (как это частенько случается с героями Филипа Рота) и носит ласкающее слух имя Колман Силк — профессор Шелковый практически. Ершистый герой, однако, ведет себя в полном противоречии с фамилией и однажды на лекции отпускает ироническое замечание относительно нескольких хронически отсутствующих студентов, не зная, что они афроамериканцы. Прогульщики обижаются, и преподавателя, неосторожно продемонстрировавшего свой богатый словарный запас, мгновенно увольняют. Его разволновавшаяся жена умирает от тромба, освобождая место в личной жизни профессора, которое недолго останется пусто,— скоро ему понадобится виагра для общения с женщиной в два раза его моложе, с которой у него, по идее, не может быть ничего общего. Но главный прикол не в этом, а в том, что уволенный за антиафроамериканское высказывание профессор сам тайный негр. Просто ему повезло родиться белым — выкидывает иногда природа такие капризы. Все же его родственники абсолютно шоколадного цвета, как следует из шестидесятнических флешбэков, где Силка изображает совершенно посторонний, даже отдаленно не похожий на профессора в старости молодой человек, благоразумно решивший выдавать себя за белого. Самый трагический эпизод его бурной в сексуальном смысле юности — когда герой привозит свою белоснежную любимую девушку знакомиться с его афроамериканской мамой, не подготовив предварительно ни ту ни другую. Все чувствуют себя как оплеванные, и ни о какой свадьбе уже не может быть и речи.
Если прошлое профессора имеет еще какие-то черты драматургической целесообразности и понятности, то в настоящем его окружают весьма бессмысленные и невнятные персонажи. Существование в фильме писателя Натана Цукермана (Гэри Синиз) можно объяснить разве что тем, что он герой нескольких романов Рота и его альтер эго. Цукерману после рака простаты ничего не остается, как уединенно поселиться в лесном доме и слушать истории из жизни субъектов вроде профессора Силка, который сваливается к нему как снег на голову с предложением написать о нем книжку. Добрый писатель не спускает безработного негра с лестницы, а, наоборот, начинает с ним дружить, и в одном восхитительном эпизоде они даже танцуют щека к щеке, как того требует песенка Фреда Астера "Cheek to Cheek".
Кроме этого, Силк начинает на сексуальной почве дружить с уборщицей в исполнении Николь Кидман. В первый же раз, еще даже не раздевшись, она предупреждает профессора, что никакого сочувствия он от нее не дождется, а сама между тем показывает ему вещи, способные пошатнуть и более стойкую психику, чем профессорская,— урночку с прахом ее детей, погибших по ее недосмотру, а также бывшего мужа (Эд Харрис) — вьетнамского ветерана и психопата, привыкшего ее дубасить. И только благодаря его неуравновешенности наконец появляется возможность как-то прекратить все это нагромождение невероятных, бессмысленных и скучных связей, встреч и дружб между неубедительными персонажами. Оно достойно войти в историю как одно из самых глупых предприятий кинокомпании Miramax, прощелкавшей в этом году все "Оскары" и прочие подарки. Впрочем, "Запятнанная репутация" номинировалась на приз гильдии художников-гримеров и стилистов по прическам, да и того не получила. Ибо награждать гримеров тут особенно не за что — кроме как за то, что они растрепали Николь Кидман и нарисовали ей татуировку на плече, дабы она больше походила на малокультурную уборщицу с трагическим прошлым. Но все равно из нее такая же девка-чернавка как из Хопкинса — негр-альбинос.