Один из обвиняемых, бывший заместитель директора Главного межрегионального центра (ГМЦ) ВАЛЕРИЙ САЛЬНИКОВ, перед приговором ответил на вопросы корреспондента Ъ АЛЕКСЕЯ Ъ-СОКОВНИНА.
— За что вы отвечали в Госкомстате?
— В моем ведении находились программное обеспечение и контроль за статистической отчетностью. В 1998 году меня и моих товарищей обвинили в хищениях, даче взяток и изготовлении поддельных документов. Но я с этими обвинениями никогда не соглашался, поскольку считаю их надуманными.— Что вы можете сказать по сути обвинений?
— Похищенными следствие считает те деньги, которые мы зарабатывали, выполняя работы по субподрядным договорам. В 1996 году из состава ГМЦ вывели экономистов и программистов. А ответственность за выполнение госзаказа осталась на ГМЦ. Причем госзаказ оплачивался только на 50%, хотя объем работ не снизился. Предполагалось, что остальные 50% мы должны были заработать, продавая статинформацию. С этой целью и заключались договора об оказании услуг. Сразу отмечу, что по этим договорам предлагалась не конфиденциальная информация (отчетность отдельных предприятий и организаций), которая строго засекречена, а сводная, которая слагалась из отчетности десятков, а то и сотен предприятий. Причем есть экспертные данные, согласно которым по этим договорам оказывались именно услуги, а не просто продажа, как считает следствие. Например, ФАПСИ платило за ту информацию, которая поступала вне разнарядки Госкомстата. То есть нужна была конкретная услуга, и они в ФАПСИ ее оплачивали. Работы же по Минтруду проходили на основании постановления правительства за 1996 год. Поскольку предъявить обвинение за эти работы нам было нельзя, то следствие придумало договора купли-продажи информации. Но их-то в деле нет. А есть нормальные договора об обслуживании, заключенные между ГМЦ, ФАПСИ и Минтрудом.
— Но вам и вашим коллегам вменяется еще и создание фирмы-посредника, на счетах которой оседали деньги за такие работы?
— В 1996 году ГМЦ "село на картотеку". Это означало, что мы стали должниками по налогам и деньги с нашего счета могли списывать без нашего ведома. А зарплату нам не платили. В связи с этим у нас была организована "Статинформ" — ассоциация региональных центров. Президент ассоциации Борис Саакян предложил все договора направлять через "Статинформ" (его на картотеку не поставили). Мы ввели такой порядок договоров с ФАПСИ и Минтрудом, и деньги за выполненные работы получал "Статинформ". Причем об этом решении были направлены письма в ФАПСИ и Минтруд, так что они обо всем знали. И платили. Но тут следствие нашло зацепку. Деньги, которые поступали на счет "Статинформа", они посчитали похищенными у Госкомстата.
— А как вы объясните взятки в Госкомстате и ФАПСИ?
— Я предложил Саакяну создать коллективы из бывших сотрудников ГМЦ и других организаций, которые выполняли для нас работу по субподрядам и получали за это деньги. Например, для этих целей мы привлекли Игоря Сторчевого из ФАПСИ (он умер до суда.— Ъ), который был классным программистом. Он разработал программное обеспечение, которое было принято комиссией ГМЦ. Уникальность этой программы подтверждается служебным расследованием ФАПСИ и комиссией, которая работала в ГМЦ. За разработку Сторчевой получил от Саакяна $10 тыс. Ведь Сторчевой ее не только разрабатывал, но и внедрял и год контролировал. Но эти деньги Сторчевому и Саакяну вменили как получение и дачу взятки!
Еще раз хочу сказать, что все работы с ФАПСИ и Минтрудом у нас выполнялись в полном объеме. Поэтому от этих организаций не было подано гражданских исков.