редактор отдела экономической политики
Это уже вторая полоса Ъ, которую можно озаглавить "Экономика-2004". Первая вышла 19 декабря 2003 года за здравие российской экономики, сегодняшняя получилась за упокой. Иначе, впрочем, и быть не могло — именно таков разброс мнений разных экономистов, выступивших с прогнозами.
В 2003 году удвоение ВВП, провозглашенное президентом, стало в России долгожданной новой национальной идеей. Другими словами, рост экономики — это уже не просто игра в цифры, а большая политика. Не случайно новый год в России теперь начинается с ритуала пересмотра итогов года предыдущего, всегда в сторону еще большего увеличения достигнутых темпов экономического роста. И тут вдруг Владимир Кириллов, прошлогодний макроэкономический прогноз которого в отношении 2003 года, данный на страницах Ъ, полностью сбылся (в отличие от провалившегося правительственного), предсказывает сегодня скорый конец российского экономического роста, а значит, и крах национальной идеи. И ведь не останавливается на этом, его пафос в том, что развязка предопределена, доказана математически.
Когда я учился на экономическом факультете МГУ, мне доводилось встречаться с мехматянами. Встречи проходили в основном за карточным столом, и я убедился не только в том, что математическая теория игр существует на самом деле и ее незнание дорого обходится, но и в том, что математики — особые люди. Они свято верят в собственные формулы и считают всякие сомнения неуместными. Так же ведет себя и Владимир Кириллов: вывел незамысловатую формулу зависимости экономического роста от специально рассчитанных ценовых параметров — и абсолютно уверен в том, что так тому и быть, никакая национальная идея ему ни по чем.
Маститые экономисты, особенно те, кто считает себя причастными к удвоению ВВП, конечно, могут снисходительно назвать все это фетишизацией специально подогнанных цифр. И будут неправы. Во-первых, потому, что формула Кириллова, как ни странно, безотказно работала практически все постсоветские годы. Во-вторых, он открывает правительству глаза на то, что высокие цены на нефть вовсе не вечный двигатель российской экономики. И не только потому, что они когда-то упадут. Скорее наоборот, главное — и самое страшное — совсем в другом: высокие цены на нефть хороши, но в экономике не бывает чудодейственных средств на все времена, вот и высокие цены на нефть в какой-то момент (Владимир Кириллов считает, что этот момент истины наступает уже в 2004 году) из двигателя российской экономики превратятся в ее тормоз. Потому что подстегиваемые нефтедолларами внутренние российские цены в долларовом исчислении неуклонно приближаются к мировым, а это пролог "равновесного состояния экономики", или стагнации. Дальше — хуже, так как очевидно: если цена на товары, сделанные в России и за рубежом, удовлетворяющие одну и ту же потребность, одинакова, то в выборе потребителя сомневаться не приходится — качество ему дороже пресловутой поддержки отечественного производителя. Но и это еще не все. Правительство и ЦБ уже практически угодили в капкан: если сконцентрироваться на ограничении роста цен (а именно это сегодня ЦБ считает своей основной задачей), то нужно круче опускать доллар, то есть не пополнять резервы ЦБ и не выпускать в обращение новые рубли, на которые ЦБ скупает доллары. Но снижение курса доллара — это автоматический рост внутренних цен в долларовом исчислении. Вот и выбирай. По подсчетам Кириллова получается, что при целевой инфляции-2004 в 10% "равновесное состояние" наступит, если на конец года доллар будет стоить 30,9 руб. А он уже сегодня дешевле 29 руб., значит, экономика уже вступила в опасную фазу.
Интересно, играет ли в карты Владимир Путин? Если нет, то ему стоит попробовать — он редкий счастливчик. Мало того, что стал президентом, когда после кризиса и девальвации рубля в 1998 году экономике некуда было деваться, кроме как идти в рост, мало того, что этот рост активно поддерживали высокие во все время его президентства цены на нефть, так он еще очень вовремя переизбирается на второй срок — позже могли бы возникнуть проблемы. Конечно, не с голосами избирателей, а с показателями экономики, хотя он бы переизбрался в любом случае, в конце концов, экономика — зона ответственности правительства.
А правительству, если верить прогнозу Кириллова, не поздоровится. Не зря Госплан мерил экономику пятилетками: Госплана нет, а пятилетки остались — завершилась пятилетка роста 1999-2003 годов и начинается пятилетка застоя. А в желающих спросить с правительства, как там с удвоением ВВП, недостатка не будет. Впрочем, застой не обязательно будет пятилетним. Выйти из него можно по крайней мере двумя способами. Первый, уже апробированный, простой, но опасный — новая девальвация рубля. И чем она будет резче, тем больший потенциал роста за ней открывается. Второй — неопасный, но очень сложный, это рост производительности и — шире — эффективности труда, что при давно обещанных, но простаивающих структурных преобразованиях обязательно должно материализоваться в росте конкурентоспособности экономики. А вот с этим пока никак. Прошли пять счастливых лет, а российская экономика так ничему новому и не научилась. Есть, конечно, рост в телекоммуникациях, есть попытки офшорного программирования, есть строительный бум, но по большому счету предъявить мировому рынку, кроме все того же сырья, нечего. И с правительства стоит спрашивать прежде всего за то, что за пять безоблачных лет экономика выросла только количественно, а ее качество практически никак не изменилось. Поэтому именно диверсификация — главная проблема российской экономики, на ее фоне удвоение второстепенно. Точнее даже не так. Стремление к удвоению в сегодняшних условиях в лучшем случае окончательно консервирует исключительно сырьевую специализацию России, но и в этом, лучшем, случае России для продолжения роста предстоит пережить шок: правительству пора молиться не высоким, а, наоборот, низким ценам на нефть, тогда укрепление рубля естественным образом сменится его ослаблением, и шансы роста сохранятся, иначе — или застой, или принудительная девальвация.
Конечно, с Владимиром Кирилловым можно не соглашаться. Механизм роста экономики, скорее всего, богаче соотношения фактических и равновесных цен. Но на этом основании отбрасывать его расчеты — все равно, что не признавать в арифметике одного из ее действий. Тем более что в ожидаемых возражениях наверняка будет много политики. А арифметика всегда убедительнее политики.