обозреватель
Ставшая реальностью консолидация оппозиционных сил Белоруссии — знаковое событие в постсоветской политике. На его значимость указывает и избранная официозными белорусскими СМИ стратегия замалчивания — так в советские годы наиболее крамольные акции диссидентов не "гневно осуждались", а игнорировались, чтобы не привлекать к ним общественное внимание. Сам факт "объединения необъединяемых" говорит о многом: в новом демократическом блоке белорусской оппозиции бок о бок встали вчерашние стратегические противники — коммунисты, ратующие за воссоздание СССР, правые националисты из БНФ, стоящие на страже консервативных традиций независимой Белоруссии, либералы из Объединенной гражданской партии, выступающие за интеграцию Минска в Евросоюз.
Собрав в единый кулак все голоса белорусского общества, оппозиционеры де-юре закрепили за Александром Лукашенко статус "последнего диктатора Европы". Потому что в государствах с цивилизованной политической системой не бывает "объединенной оппозиции" — необходимость в ней возникает только при борьбе с диктатурой. Именно так в 1988 году в Чили объединились оппоненты генерала Пиночета — и выиграли общенациональный референдум. Именно так в 1990 году в Союзе оппозиции сплотились противники никарагуанского лидера Даниэля Ортеги — и победили на выборах. Так под занавес XX века забывшие о разногласиях сербские политики свергли тиранию Милошевича. Наконец, так, единым оппозиционным блоком, оппоненты Эдуарда Шеварднадзе сменили режим в Грузии. Такое историческое соседство не просто некомфортно для Александра Лукашенко — оно однозначно показывает вектор развития ситуации в Белоруссии.
События в Белграде, Тбилиси и вот теперь ясно наметившаяся демаркационная линия в белорусском обществе — все политические силы против одного диктатора — выражают общую и вполне определенную тенденцию. При всем различии взглядов на будущее своих стран общественные деятели не хотят быть зрителями в театре одного актера. Левые, правые, социалисты, либералы — все они объединены общим интересом: создать такую систему, при которой, как говорил дважды проигравший кандидат в президенты США Адлай Стивенсон, "безопасно быть непопулярным". И эта тенденция будет продолжаться. Потому что противостоять совместным действиям сил, объединенных не сиюминутными лозунгами, а самой идеей независимого гражданского общества вне авторитарной тирании, не под силу даже самому жесткому режиму.
Но цена вопроса даже не в этом. Цена вопроса — в кажущейся незыблемости авторитарных правителей, в их ложной уверенности в собственной власти. Пиночет, Милошевич, Шеварднадзе — все они потеряли власть как раз в тот момент, когда казалось, что общество свыклось с их "безальтернативностью". Ибо дело не в кажущемся всесилии власти и даже не в мощи репрессивного аппарата. Просто рано или поздно обязательно появляется кто-то, кто говорит "Доста!", "Кмара!" или "Хватит!" — и народ идет за ним.