терроризм
Вчера адвокат осужденного за участие в терактах в Москве и Волгодонске к пожизненному заключению Юсуфа Крымшамхалова Шамиль Арифулов заявил, что в кассационной жалобе намерен просить у Верховного суда отмены приговора и направления дела на новое рассмотрение. "В процессе допускались грубые нарушения, представителем гособвинения намеренно искажались документы дела",— утверждает адвокат. Правозащитники, наблюдавшие за ходом процесса, связывают это с "политическим мошенничеством".
"У меня нет никаких претензий к следствию,— заявил адвокат Арифулов, впервые с начала процесса (он проходил в спецчасти Мосгорсуда) представший перед представителями СМИ.— К моему подзащитному имели доступ и родственники, и даже один раз представители западной общественности. Но у меня масса претензий к представителю гособвинения".
На суде гособвинитель выдвинул против Юсуфа Крымшамхалова обвинение в том, что до сентября 1999 года он входил в состав незаконного вооруженного формирования (НВФ). Однако, по словам адвоката Арифулова, еще в ходе следствия было доказано, что до теракта в Волгодонске Крымшамхалов ничего противозаконного не совершал. А попал в диверсионный лагерь уже после теракта в Волгодонске. "И вот обвинитель идет на заведомое нарушение закона,— рассказывает господин Арифулов.— Он берет первичный материал (то есть то, что попало в дело в самом начале следствия, еще до того, как следствие установило непричастность Крымшамхалова к НВФ до осени 99-го года) и говорит: 'Вот доказательства участия Крымшамхалова в НВФ'. И на основании этого обвинитель заключает: неудивительно, что подсудимый, имевший контакты с членами бандформирований, взялся за подготовку теракта". "Но это прямое нарушение закона,— продолжает адвокат,— первичный материал находится вне рамок обвинительного заключения, и использовать его обвинитель не имеет права. И таких примеров очень много".
"Привязать" Крымшамхалова к преступной группе для обвинения было задачей номер один, считает адвокат, так как статья 105 УК (убийство), вменяемая подсудимому, предусматривает умышленные действия, однако доказать, что Крымшамхалов намеренно готовил взрывчатую смесь с целью убийства, следствие, по мнению адвоката, не смогло. Напомним, что, по версии самого Юсуфа Крымшамхалова, он думал, что по просьбе своего знакомого Адама Деккушева смешивает компоненты краски, а не взрывчатки, и не подозревал, что его деятельность может привести к теракту. Частично подтверждают эту версию и показания задержанных боевиков, находившихся в диверсионном лагере в тот момент, когда Крымшамхалов и Деккушев приехали туда после взрыва. Судя по этим показаниям, Крымшамхалов не раз вступал с Деккушевым в перепалку, обвиняя последнего в том, что тот "использовал его втемную" и не рассказал о планируемом теракте.
И именно поэтому обвинитель, по словам адвоката Арифулова, решает "привязать" Юсуфа Крымшамхалова к участию в НВФ до момента взрыва в Волгодонске. "Да, Крымшамхалов не участвовал в подготовке теракта,— заявил обвинитель Вербин на суде,— но поскольку у этой преступной группы была цель — взрыв, то и Крымшамхалова следует считать соисполнителем в изготовлении взрывчатки, а следовательно, и соучастником в теракте". Иными словами, обвинение, по мнению адвоката, "притянуло" подсудимого Крымшамхалова к 105-й статье УК (убийство), под которую он не подпадает.
Адвокат намерен добиваться и снятия обвинения в терроризме (205-я статья УК), вменяемого его подзащитному. Дело в том, что эта статья предусматривает ответственность за совершение теракта, если террорист имел цель принудить власть к выполнению каких-либо действий. И Адам Деккушев, признавший на следствии, что действительно хотел осуществить теракт, чтобы помешать развязыванию войны в Чечне, под эту статью подпадает. "Но Крымшамхалов такой цели не имел",— утверждает господин Арифулов.
Неправомерным считает защитник и обвинение Юсуфа Крымшамхалова по статье 223 (незаконное изготовление взрывчатки). "Изготавливая смесь, первая партия которой попала в Москву, а вторая отправилась в Волгодонск, Крымшамхалов не знал, что делает,— утверждает адвокат.— А статья 223 предусматривает ответственность только в том случае, если обвиняемый с самого начала знал и понимал, что делает. Доказать же, что мой подзащитный был осведомлен о роде изготавливаемой смеси и ее назначении, следствию не удалось".
В деле по взрыву домов в Москве и Волгодонске много темных пятен, считает адвокат, но ряд вопросов, требующих ответа, остался за рамками процесса. Одной из существенных нестыковок в деле можно считать химический состав веществ, обнаруженных по трем адресам — в жилом доме на Борисовских прудах и на улице Краснодарской (там были склады) в Москве, на месте взрыва в Волгодонске и на складе в Кисловодске. Экспертиза показала существенные различия между образцами. Это может означать, в частности, что взрывчатка, изготовленная Крымшамхаловым в Кисловодске, не была использована на месте взрыва в Волгодонске, а также не хранилась на складах в Москве. В доказательство этой версии можно привести другую экспертизу — по словам адвоката Арифулова, химический состав ткани мешков, которые закупались в Кисловодске Крымшамхаловым, не соответствует составу мешков, обнаруженных на складах в Москве. Более того, мешки, найденные в столице, были прошиты другой машинкой, нежели те, что использовал Крымшамхалов в Кисловодске. Все эти детали, по мнению адвоката, должны были подробно исследовать, но в суде на них просто закрыли глаза.
У адвоката вызывает вопросы и экспертиза, проведенная на месте взрыва в Волгодонске. Тротиловый эквивалент мощности взрыва, как утверждает экспертиза, был равен 100-300 килограммам. В грузовике, в котором прибыли в Волгодонск Крымшамхалов и Деккушев, находилось 4-5 тонн взрывчатки — так утверждает следствие. "Если взорвалось только 300 килограммов груза, то куда делась остальная взрывчатка, ведь эти 4 тонны находились в одной машине? — спрашивает господин Арифулов.— На этот вопрос ответа мы не получили".
Интересно еще одно заключение экспертизы: эпицентр взрыва находился не в грузовике, который Крымшамхалов и Деккушев оставили в Волгодонске (на суде они утверждали, что после того, как не смогли подорвать мост, просто оставили взрывчатку в Волгодонске, и Деккушев отправился к организаторам, чтобы выяснить план дальнейших действий), а где-то на уровне земли или под землей. Если учесть, что Крымшамхалов покинул Волгодонск за сутки до взрыва, Деккушев — за восемь часов, что подтверждает водитель грузовика (не зная о характере груза, он поставил машину напротив своего дома, чтобы ее не угнали), то выходит, что взрывчатку или перенесли из машины в другое место, или вообще взорвалось что-то другое. Кто переносил и что взорвалось, так и остается неясным. А в контексте показаний нескольких свидетелей, видевших, как накануне взрыва какие-то рабочие что-то опускали в канализационный люк, картина происшедшего выглядит по меньшей мере странной. Тем не менее эти аспекты дела суд почему-то не заинтересовали.
Между тем, если принять во внимание все, что говорят адвокат Арифулов и его подзащитный, происшедшее серьезно дискредитирует Мосгорсуд и следствие. Ведь если связь между деятельностью Крымшамхалова, изготавливающего взрывчатую смесь в Кисловодске, и взрывами в Москве и Волгодонске не совсем доказана, то ее может и не быть вовсе. И тут уместно еще одно наблюдение адвоката Арифулова, которое, правда, напрямую не касается его подзащитного. По версии следствия, главный подозреваемый во взрыве домов в Москве и Волгодонске Ачимез Гочияев арендовал подвальные помещения на Гурьянова, Каширке, а также на Краснодарской улице и Борисовских прудах и перевез туда взрывчатку из Кисловодска, после чего произошли взрывы на Гурьянова и Каширке. Следствие утверждает, что в доме на Каширке эпицентром взрыва был подвальный склад, где Гочияев хранил взрывчатку. Однако хозяин склада утверждал, что после взрыва подвал был практически цел и там даже горел свет, тогда как остальная часть здания была разрушена. Более того, на видеокассете, которая демонстрировалась в суде и на которой был зафиксирован разбор завалов дома, хорошо видно, что цокольная часть дома цела. Если взрыв произошел не в подвале, арендованном Гочияевым, а выше, то доказать и его причастность к этому взрыву сложно. "Этим процессом надо было окончательно задавить Гочияева,— считает адвокат,— хотя даже у меня очень много вопросов по Гочияеву".
Вывод, вытекающий из объяснений адвоката, сделали правозащитники Сергей Ковалев, возглавляющий комиссию по взрывам домов в Москве и Волгодонске, и член этой комиссии Валентин Гефтер, участвовавшие в брифинге: процессу над "техническими исполнителями" Крымшамхаловым и Деккушевым придали такое громкое звучание для того, чтобы скрыть правду о том, что же все-таки случилось осенью 1999 года в Москве и кто стоял за этими взрывами. "Мы убедились, что все, что слушалось на этом процессе, к взрывам в Москве не имело никакого отношения,— заявил господин Ковалев.— А попытка отождествить этот процесс именно с московскими взрывами — политическое мошенничество. Правоохранительные органы сделали вид, будто этим процессом достигнут огромный успех, преступление раскрыто, а виновные найдены и наказаны, но наказаны-то только 'стрелочники', а организаторы остались вне рамок дела. Я считаю, что этим процессом была совершена попытка уйти от настоящего расследования и обнаружить первых лиц этого преступления".
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА