обозреватель
Ежегодное обращение президента Буша к конгрессу США, последнее перед истечением его четырехлетнего мандата, в немалой степени можно считать итоговым. Пусть и вчерне, оно подводит черту под его первым президентским сроком. И хотя в обращении, казалось бы, не прозвучало абсолютно ничего нового, как политический документ оно представляет немалую ценность. Важно ведь не только что говорится, но и кому, когда и зачем. В этом смысле последняя речь Джорджа Буша, как никакое другое его выступление, наиболее четко выявила, в чем очевидная сила 43-го президента США и в чем его столь же очевидная слабость. Чего от него стоит ждать и чего ждать бесполезно.
Этот президентский монолог уместнее было бы назвать "О положении Джорджа Буша". Хотя традиционное январское обращение главы Белого дома называется "О положении страны" и название это неизменно вот уже более двух столетий, бросается в глаза, что президенту было гораздо комфортнее говорить о том, что происходит за пределами Соединенных Штатов,— об Ираке, Ливии, судьбах демократии в мире и глобальной борьбе с терроризмом. В то же время часть выступления, непосредственно посвященная ситуации в США, явно провисла, лишенная необходимого драйва и сильных аргументов, способных убедить нацию. Хотя формально придраться к спичрайтерам президента нельзя — международная и американская части обращения по размеру примерно одинаковы.
Состоявшаяся на этой неделе первая "распевка" демократических лидеров в Айове показала, что в оставшееся до выборов время демократы, скорее всего, сосредоточатся на домашних неудачах Буша. Казалось бы, это требовало от президента немедленно дать отповедь критикам его экономической и социальной политики. И настоять на том, что дома он все делает правильно. Однако эта отповедь вчера не прозвучала. Словно уступая демократам внутреннюю повестку, Буш стал энергично доказывать правоту своих действий в Ираке и далее везде в мире. Хотя, как показывают последние опросы, большинство американцев вовсе не ставят эту правоту под сомнение. В итоге получилось, что Джордж Буш спорил сам с собой. А спора с оппонентами не вышло, потому что по существу ему нечего было им ответить.
В очередной раз продемонстрировав решимость войти в историю как сокрушитель международного терроризма, ровно через два года после провозглашения концепции "мировой оси зла" в глазах многих американцев Буш предстал как лидер, последовательный в своих действиях и в принципиальных для него вопросах, не способный к конформизму и моральному релятивизму. В том его сила, и это, конечно же, обеспечит ему поддержку большой части общества. В то же время он фактически расписался в бессилии привлечь на свою сторону другую, тоже немалую и, заметим, неуклонно растущую часть электората. Эта часть все больше склоняется к мысли, что президент патологически глух к ее повседневным нуждам. И таким образом, он больше подходит на роль "президента земного шара". Но не президента Америки.