В Москве на 84-м году жизни скончался художник Виктор Чижиков. Об этом сообщило издательство «АСТ-дети», с которым сотрудничал мастер. С легкой руки пиарщиков издательства каждая новость о смерти художника начинается со слов, что Чижиков был создателем олимпийского мишки, символа летней Олимпиады 1980 года в Москве, что превращает заслуженного иллюстратора детской книги в заложника этого образа.
Художник Виктор Чижиков
Фото: Наталья Логинова, Коммерсантъ / купить фото
Художник Виктор Чижиков
Фото: Наталья Логинова, Коммерсантъ / купить фото
Олимпийский мишка, конечно, самая известная работа Виктора Чижикова, даром что он создал лишь двухмерный образ на бумаге, который потом воплотили в самых разных видах — мишка получил альтернативные «спортсменские» облики (по количеству олимпийских видов спорта), трехмерность (от резиновых сувениров до надувного колосса, вознесшегося «в свой сказочный лес» с арены Лужников 3 августа 1980-го), пояс с кольцами и так далее. Все это добавило талисману московских Олимпийских игр известности, а его автору принесло почетные знаки, дипломы и, чуть позже, вожделенное для каждого официального советского автора звание «Заслуженный художник РСФСР» (1981).
В 2010-м году, правда, Чижиков проиграл суд за авторские права на все изображения Мишки. Но сути это дело не изменило: в общественном мнении автор «ласкового Миши» — это именно он, Виктор Чижиков.
Художник, сумевший сочинить мирный, добрый, мягкий образ жесточайше воюющей в Афганистане страны и ее полубойкотированной Олимпиады, который должен был очаровать мир. Мир не мир, но Японию вот точно покорил и назначение свое выполнил. А его автор стал автором самого официозного «детского» образа позднего застоя. Если учесть, что на самом деле Чижиков к 1980 году сделал уже почти 50 книг в самых главных детских издательствах СССР («Малыш» и «Детская литература»), и это не считая многочисленных карикатур и иллюстраций для разных журналов, история оказалась к нему несправедливой.
Виктор Чижиков родился в Москве и большую часть своего детства и юности прожил в арбатской коммуналке. Самые главные, студенческие годы (1953–1958) ему повезло провести в Московском полиграфическом институте, художественное отделение которого пыталось поймать хоть немного воздуха нежданной оттепели. С 1955 года он работает в журнале «Крокодил», с 1956 года — в журнале «Веселые картинки», с 1958 года — в журнале «Мурзилка», с 1959 года — в журнале «Вокруг света». Также работал в «Вечерней Москве», «Пионерской правде», «Юном натуралисте», «Молодой гвардии», «Огоньке», «Пионере», «Неделе» и других периодических изданиях. Но главным местом приложения сил для него всегда оставались книги — от первой «Тайны детской коляски» Виктора Драгунского в 1960-м до примерно последней книжки Ирины Токмаковой «Аля, Кляксич и Вреднюга» (2014). В этом списке абсолютно все корифеи советской детской литературы второй половины ХХ века, ну и несколько западных классиков (Милн, Кэрролл, Родари), до которых Чижиков добрался уже только после Олимпиады-80.
Быть иллюстратором детской книги в СССР было не так уж и безопасно. Каждый, идущий по этому пути, прекрасно помнил о судьбе главных мастеров этого жанра Владимира Лебедева и Владимира Конашевича, которых так измордовали после статьи «О художниках-пачкунах» в газете «Правда» в 1936 году, что добрую половину жизни те были тише воды, ниже травы.
Чижиков ходил по этому минному полю довольно уверенно.
Он выработал стиль иллюстрации, в котором не было напряжения как такового. Даже самые злые персонажи у него выходили добренькими. Почти белыми и пушистыми.
«Не надо пугать детей, им еще предстоят настоящие страхи»,— говорил сам художник. Этот беспроблемный мир был освещен улыбками, до умильности которых в реальном мире добрался разве что Эдуард Хиль. Со взрослой, нашей, отстраненной позиции, это черт знает что такое. Слишком сладко, слишком ровно, температура всегда 36,6 — и никакой тебе драмы. Никоим образом не «пачкун» делал, не «компрачикос». Однако стоит ли смотреть на эти страницы с вот этой нашей позиции? Детская книжка сделана для детей и для взрослых, которые вырастут из читавших ее в детстве детей. И тут работает совсем иной механизм: если в первый раз мы прочли «Дядю Федора, пса и кота» Успенского в издании с картинками Чижикова, даже не пытайтесь уговаривать нас, что первая публикация с другими картинками была лучше. Импринтинг как основа нашей памяти и нашего вкуса тут работает безошибочно.
Друзья и коллеги вспоминают сегодня, что Виктор Чижиков был добрым и хорошим человеком, любил детей, любил для них рисовать и их учить, свято верил в существование «счастливого советского детства» и видел свои книги его частью. Сегодня с ним прощаются прежде всего те, кто вырос на этих книгах и на его образах. Они будут честны в своих слезах и добрых словах. Остальным же стоит прежде всего помнить, что ушел художник, повлиявший на миллионы. И совсем не только улетевшим в жуткое летнее небо 1980 года мишкой.