Первую международную победу российскому спорту в этом году принесла мужская волейбольная сборная, разгромившая в отборочном олимпийском турнире в Лейпциге одного за другим пять просто сильных и очень сильных соперников. Она разительно отличалась от той, что в прошлом сезоне провалила финальные соревнования Мировой лиги, а в сентябре на чемпионате Европы с трудом дошла до полуфинала. О причинах этого стремительного преображения главный тренер команды ГЕННАДИЙ ШИПУЛИН рассказал корреспонденту Ъ АЛЕКСЕЮ Ъ-ДОСПЕХОВУ.
— Сразу после финала вы сказали о мучительном выборе, который пришлось вам делать, создавая эту команду, привлекая в нее Алексея Вербова вместо Евгения Митькова, Станислава Динейкина вместо Романа Яковлева, доверяя место в стартовой шестерке Тарасу Хтею, а не более опытному Павлу Абрамову...
— А выбор был действительно мучительным. Я взял на себя огромную ответственность. Можно сказать: или пан, или пропал. Скептиков хватало. На президиуме Российской федерации волейбола мне говорили: а как же без опыта, как без того, как без этого? Но я решил, что дальше тянуть нельзя. Если ничего не делать, то мы вернемся к чемпионату Европы. А что там было? А была неуправляемая команда. Некоторые игроки в ней пытались диктовать свои условия. Сегодня их в сборной нет. Ну не могли мы дальше работать с ними!
— Этих волейболистов надо было кем-то заменить. Вы, например, берете на место либеро Вербова, который серьезного опыта, по сути, до нынешнего сезона не имел. Интуиция?
— Да, интуиция. И пусть кто-то попробует поспорить с тем, что это не я благодаря ей открыл этого игрока. Правда, не стоит думать, будто бы Вербов взялся, что называется, из ниоткуда. Мы ведь собрали всю методику, касающуюся подготовки либеро... Да, я рисковал, когда брал Хтея. Но что было делать? Я говорил Абрамову, что не стоит ехать выступать в Японию, что есть опасность потерять там в уровне игры — и потерять место в составе. Он поступил по-своему. Но то, что сейчас его нет в стартовой шестерке, не значит, что мы поставили крест на Абрамове. Пусть делает выводы, работает. Я надеюсь, что он подтянется... С Динейкиным — отдельная история. Тут мы исправили ошибки, допущенные тренерским штабом сборной, федерацией, отказавшимися от него в пользу Валерия Горюшева перед Олимпиадой в Сиднее. Сейчас все, надеюсь, увидели, что с Динейкиным у нас уже другая игра, что он привнес в нее массу позитивного по сравнению с тем, что было. Дай бог, чтобы таких ошибок больше не было.
— На лейпцигском турнире вы были каким-то особенно сосредоточенным, ушедшим в себя. Он и вправду был особенным для вас?
— Этот турнир для меня был очень важен. Я проверял свою тренерскую интуицию, мастерство, проверял, могу ли понять психологию игроков. У меня до него камень на шее висел. Меня ведь многие топтали, душили, били. Мне казалось, эти люди просто не хотели, чтобы я попал на Олимпиаду. Не пойму почему... А я угадал! Думаю, на все сто процентов. Потому что, скажем, Вербов — лучший в защите на турнире, один из лучших на приеме. У него обаяние, он стал мотором команды! Это то, чего я давно хотел. Ну не могут на этой позиции играть люди, у которых нет желания. А мне на президиуме говорят: нет опыта. Какого опыта? Опыта проигрывать? К счастью, этих людей мы с собой уже не взяли.
— С Вербовым, кстати, сложилась любопытная ситуация. В вашем клубе "Локомотив-Белогорье" помимо него есть еще один либеро — знаменитый аргентинец Пабло Меана, не раз на крупных турнирах признававшийся сильнейшим в своем амплуа. А между тем молодому волейболисту сборной России надо играть, чтобы повышать мастерство...
— Да, ситуация непростая. Я, если честно, не так давно думал: а не отдать ли Вербова в аренду в Екатеринбург — в "Локомотив-Изумруд", чтобы играл постоянно? Потом принял решение: нет, он должен остаться в Белгороде, в базовом клубе сборной. Буду чередовать их с Меаной. При этом у аргентинца будет приоритет в "Финале четырех" Лиги чемпионов, который пройдет в Белгороде в конце марта. А Вербов должен продолжать учиться у него, как учился раньше.
— На всех болельщиков и журналистов игра российской сборной в Лейпциге произвела сильнейшее впечатление. А вас, интересно знать, она насколько удовлетворила?
— Слабые места у ведущих игроков — не хочу называть их фамилии — все-таки остаются. И надо сделать так, чтобы к Афинам их не было, подвести их к Олимпиаде в соответствующей форме. С отдельными элементами этим волейболистам нужно, я бы сказал, четко и концентрированно поработать. Это касается и блока, и защиты, и приема. Мне, во всяком случае, основные направления работы ясны.
— У вас уже существует план подготовки к Олимпийским играм в Афинах?
— План составим. Главное — путевка в кармане. В любом случае у нас есть возможность качественно работать внутри, так скажем, чемпионата России. А он у нас хороший. Пример того же Абрамова доказывает, что наш учебный процесс лучше, наши тренеры лучше, чем зарубежные.
— И все же, наверное, необходима игровая практика именно для сборной. А в этом году Россия в Мировой лиге — турнире, в котором можно было бы получить практику,— не участвует...
— Мы найдем выход. Надо исходить из той ситуации, какая есть. Кроме нас есть еще команды, которые не участвуют в Мировой лиге. То есть потенциальные спарринги имеются.
— Вся та дюжина игроков, которые так здорово отыграли в Лейпциге, разумеется, останется кандидатами в афинский вариант сборной?
— Разумеется. Обязательно будет привлечен к работе Игорь Шулепов. Обязательно — еще один связующий игрок. Я буду искать, кем и как усилить сборную. Но раздувать этот список, делать какие-то опрометчивые шаги, не просчитав все последствия, не посоветовавшись с федерацией, конечно, не имеет никакого смысла, поскольку команда в принципе сегодня сформировалась. Я смотрю в глаза игроков и вижу: они понимают, чего я хочу от них, знают, что делать. Это глубочайшее доверие. Собственно, благодаря доверию нам и удалось в такой короткий срок команду создать.
— А костяк — это будут те семь волейболистов, что составляли лейпцигскую основу?
— Понимаете, для меня состав — это не шесть и не семь человек, а двенадцать. Вот когда двенадцать будут готовы, тогда это — команда. А в том, что столько волейболистов — с желанием, готовых сделать все, чтобы попасть на Олимпиаду,— в России есть, я убежден. И убежден, что мы можем успешно играть абсолютно с любой сборной мира.
— В том числе с лидерами мирового рейтинга — Бразилией, Сербией и Черногорией и Италией, которых в Лейпциге не было?
— Безусловно. Не просто можем — должны.