В американском городе Сиэтл завершилась недолгая история зоны CHAZ, или CHOP,— автономного сообщества без полиции и власти, созданного протестующими после того, как им удалось захватить несколько улиц, а стражи порядка добровольно оставили свой полицейский участок. Несколько недель власти города решали, что делать с коммуной, однако разгул преступности и ухудшение ситуации предопределили ее судьбу.
Фото: Lindsey Wasson, Reuters
Фото: Lindsey Wasson, Reuters
В среду в 6:15 по местному времени на одной из улиц Сиэтла раздался громкий хлопок: взорвалась дымовая шашка. Словно по сигналу, стянутые сюда силы полиции начали движение вглубь нескольких улиц, почти месяц занятых протестующими. Облаченные в защитное обмундирование стражи порядка двигались вперед, не встречая серьезного сопротивления. «Я проснулся и увидел, что все кругом бегают и кричат: “Копы! Копы здесь!”»,— рассказал газете The New York Times местный житель Дерек Джонс, несколько недель живший в автономной зоне. Иногда организованные группы протестующих предпринимали попытку сопротивляться полиции, однако проблему быстро удавалось решить — или убеждением, или задержанием нескольких особо буйных смутьянов.
Полицейские шли, демонтируя заборы и снимая щиты с посланиями вроде этого: «Мы не уйдем, пока не будут выполнены следующие наши требования. 1. Лишите полицию Сиэтла 50% финансирования прямо сейчас. 2. Дайте деньги черным сообществам. 3. Освободите всех протестующих». Иногда стражи порядка дубинками аккуратно простукивали кусты в поисках прячущихся там протестующих или бездомных. Через несколько часов после начала операция закончилась задержанием 31 человека, полицейские перебрались на крыши, а на освобожденные улицы хлынули коммунальные служащие, которым предстояло отмыть изрядно загрязненные улицы и демонтировать палатки и тенты, установленные протестующими.
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Фото: Reuters / Lindsey Wasson
Так завершилась история территории известной под названиями CHAZ («Автономная зона Капитолийского холма»), или CHOP («Организованный протест Капитолийского холма»), которую либералы видели триумфом свободы, а консерваторы — разгулом ошалевших от безнаказанности тунеядцев. Автономная зона и организованный протест — без всякого, кстати, Капитолийского холма, которого там никогда не было,— просуществовали немногим более месяца.
«Наша задача — защищать мирные протесты. На протяжении последних нескольких недель на этих улицах царили жестокость и беззаконие, и этого мы допустить не можем»,— прокомментировала случившееся начальник полиции города Кармен Бест.
Мэр города Дженни Дуркан попросила стражей порядка не предъявлять обвинения в преступлениях людям, которых задержали на территории CHAZ за отказ разойтись или другие проступки. Госпожа Дуркан, многие недели выступавшая в поддержку протеста, пояснила: пойти на ликвидацию лагеря ее вынудил растущий там уровень насилия.
История CHAZ началась 9 июня, когда на улицах города начались стычки полиции и протестующих, недовольных смертью афроамериканца Джорджа Флойда после задержания полицией. Власти города приказали стражам порядка покинуть полицейский участок и не противодействовать манифестантам. Те в ответ объявили «освобожденную» зону свободной от полицейских и насилия и изменили надпись на участке так, что вместо «Полицейский департамент города Сиэтл» получилось «Народный департамент города Сиэтл».
Освещение событий в CHAZ зависело от политических убеждений тех, кто их освещал. The New York Times писала: «Начался опыт жизни без полиции — наполовину коммуна, наполовину уличный фестиваль. Сотни человек приходили послушать ораторов, поэтов, музыкантов. Во вторник вечером десятки людей прямо на перекрестке смотрели фильм Авы Дювернай о том, какое влияние система уголовного правосудия оказывает на афроамериканцев. На следующий день дети рисовали мелом прямо посреди улицы…»
Fox News, в свою очередь, описывал, как протестующие вырывали из рук у жителей Сиэтла американские флаги, и рассказывал о вспышках насилия в зоне.
На пике протеста CHAZ занимала несколько улиц, там были палатки, «Кафе для разговоров о деколонизации» и станция первой помощи.
Территорию, однако, преследовали скандалы: почти сразу очевидцы сообщили, что рэпер Раз Симоун вместе с группой единомышленников вооружился (что позволяют законы штата Колорадо) и стал патрулировать улицы, выполняя функции полиции. Его обвиняли в том числе в нападении на журналистов. К тому же он явно не смог обеспечить порядок: за десять дней в CHAZ произошло четыре случая стрельбы, погибли два человека. Тем временем в CHAZ стали стягиваться бездомные со всего города, и уходить оттуда они не планировали. Полиции и скорой помощи работать в «зоне» не давали.
«Ухудшающиеся условия и неоднократные случаи насилия с применением огнестрельного оружия привели к тому, что нам надо было действовать в интересах общественной безопасности. Было очевидно, что многие люди уходить оттуда не собираются, но без их ухода нельзя было уменьшить негативные последствия для общества и сохранить общественный порядок»,— заявляла мэр города Дженни Дуркан. Осложнялась обстановка и неясностью требований: одни манифестанты хотели лишить полицию финансирования, другие же формулировали общие требования вроде достижения экономической справедливости.
Известие о конце «автономии» радостно восприняли в Белом доме — сам президент Дональд Трамп неоднократно называл «зону» захваченной территорией. Когда же о зачистке CHAZ узнала пресс-секретарь Белого дома Кейли Макэнани, она назвала случившееся «провалившимся демократическим экспериментом радикальных левых». «Результаты однозначны: анархия — антиамериканское явление. Нужны закон и порядок. Безопасность наших улиц будет обеспечена»,— добавила она.
Впрочем, CHAZ умерла, но дело ее живет: попытки создать свои автономные зоны предприняты в Ричмонде (штат Виргиния), Филадельфии (штат Пенсильвания) и Нью-Йорке. «Это наши улицы!» — кричала полицейским в лицо одна из женщин в Сиэтле в последние минуты существования тамошней зоны. Но власти страны придерживаются иного мнения.