Рожденные в 2000-м
Чем живут и о чем мечтают первые люди нового тысячелетия
По официальной статистике, в 2000 году в нашей стране появилось 1 266 000 детей. И сейчас поколение родившихся в 2000-м входит во взрослую жизнь — им всем по 20 лет, прекрасный возраст! Они знают о Советском Союзе и 90-х только по рассказам родственников, ну, может, еще из блогов и статей. Они выросли в эпоху интернета и ощутили все прелести современных технологий не по «мере поступления», а буквально с пеленок — как данность. Кто эти люди, чем занимаются и о чем мечтают? Что думают? Об этом спецпроект «Огонька».
Марк, Москва
«Индивидуализм привит, а самостоятельности нет»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Понятно, что где-то почва плодороднее, а у нас экономическая ситуация не слишком располагает, большое социальное расслоение и вообще жить в стране непросто. Но чувствую, что могу реализовать себя здесь, в России. Тут можно развиваться. Ну и к тому же у меня много других навыков — я еще пианист, поэтому не хотел бы себя ограничивать театральным делом.
Стараюсь быть вовлеченным во все, что происходит вокруг. Читаю разные издания — оппозиционные и нет, чтобы сравнить мнения. Телик не смотрю вообще, если только раньше, когда там показывали мультики.
Историю пытаюсь анализировать через искусство, через литературу и кино. Например, поэзия Ахмадулиной и Евтушенко идет в противопоставление с Бродским в советский период. Сопоставляю два взгляда и получаю какую-то картинку. Я называю это очки двойного зрения — истина рождается где-то посередине. На 90-е смотрю через призму экономики — там ее было очень много. Я не совсем понимаю, что там происходило, очень запутанный это комок. Из современности мне очень врезались в память события 11 сентября, когда в Нью-Йорке произошли теракты. Стало понятно, что время движется вперед и все будет не так радужно в XXI веке, как нам описывали фантасты. Еще запомнил присоединение Крыма, хотя считаю, что нельзя нарушать суверенность других государств, что-то ломается при этом. Для меня было настоящим событием дело о Павле Устинове. Когда российское театральное сообщество проявило себя как некая сила, способная мирным путем защитить человека. Для меня это пример изменения, конечно, не всего общества, отдельной группы, но, как известно, человечество «по капле выдавливает из себя раба». Мне кажется, самым главным изменением стало бы осознание собственных прав и свобод. Мы постепенно двигаемся в эту сторону, но сила противодействия так велика, что процесс едва заметен. Это, конечно, связано с самой историей страны, в которой веками люди не осознавали ценность собственных жизней.
Вообще, мое поколение — это люди вовлеченные, но не всегда понимающие, что происходит. Ну вот, например, в школе, когда мне было лет 12, обсуждали, кто у кого как проголосовал в семье, были споры по мнениям власти, с очень максималистским настроением. Это было забавно. Мы родились на рубеже веков, но в такие периоды всегда появляется что-то важное. Прошлый век — модернизм, авангард. Сейчас — это язык технологий, интернет. Мы индивидуалисты, я считаю, и у нас нет кумиров. Мне нравится время, в которое я живу, уже потому, что я другого времени не знаю. У меня не может быть «травы зеленее», а «леденца слаще», чем когда-то. Это, с одной стороны, позволяет смотреть на какие-то политические и социальные ситуации более объективно. С другой, мне кажется, мое поколение, так называемое поколение Z, не умеет бороться с проблемами. Индивидуализм привит, а самостоятельности нет. Получается такой ни к чему не ведущий цинизм: нет привычки решать реальные проблемы, но есть привычка смеяться и ужасаться повсеместно окружающим нас глупостям.
Полина, Москва
«Не понимаю, как в 17 лет человек может решить, что ему нужно»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Учусь в Российском государственном гуманитарном универе на лингвиста. Поступала случайно, куда хватило баллов ЕГЭ. Когда поступала, пребывала в каком-то турбулентном состоянии, не понимаю, как в 17 лет человек может решить, что ему нужно. Возможно, я бы выбрала что-то другое, если была бы возможность платить за обучение, но пока так, и я рада: это хорошее место, чтобы начать. А еще я работаю — пишу лингвистические карточки на одном инет-ресурсе, это что-то вроде лингвистического тренажера. Пока не знаю, чем буду заниматься после окончания универа. Хотелось бы делать что-то важное.
Лет в 13 я очень сильно угорала по Америке, мечтала жить за рубежом. Потом съездила во Францию и поняла, что это намного красивее, чем Южное Бутово. Подумала еще, что там можешь быть, кем хочешь, а у нас могут осудить даже за татуировку. Я чувствовала какую-то неприязнь и несправедливость, хотела уехать, однако потом у меня очень разросся круг общения, вне которого мне очень сложно себя представить, внутри которого я чувствую себя понятой и в безопасности, это мой мыльный пузырик, где никто не испытывает ненависти к сообществам и не агрессирует на татушки. Считаю, что это интеллигентная прослойка столицы. Из-за этого круга я хотела бы остаться тут. Более того, я славянской внешности, гетеро, я не являюсь представительницей никакого меньшинства, меня никто не притесняет, мне довольно комфортно жить. Есть те, кому жить сложнее, и я не буду их осуждать за переезд, за побег от проблем.
Информацию черпаю из Instagram. Там можно много чего почерпнуть, если ты подписана на нужные аккаунты. Смотрю YouTube как минимум по 2 часа в день, нравятся каналы с интервью, про простых людей.
Грустно думать о прошлом России, о том, сколько пережила страна. Очень болезненно воспринимаю репрессии. Через ГУЛАГ прошло 20 млн человек — столько же, сколько погибло в Великой Отечественной. Хотя я не могу быть абсолютным ненавистником Советов. Какие-то детали были любопытными, например, мы пришли к идее гендерного равенства ранее, чем наши западные коллеги. Сама идея социализма мне нравится, но как у нас строили коммунизм, это ужасно — человек не должен быть пешкой.
Мои родители прожили при этом режиме лет 25, и в них есть что-то, чего уже нет во мне. Они знакомы со страхом, который передался им от их родителей,— страх доноса, допустим. Сейчас политические дела набирают обороты, и мы стараемся не бояться о них говорить, я имею в виду свое поколение.
Насчет 90-х, знаю все эти истории про голод и талоны и про криминальных авторитетов. Мои родители жили тогда на Дальнем Востоке, им посылки с луком отправляли из Москвы, больше ничего не было. Из детства помню, как пела в хоре на выборах в 2008 году. У нас в школе был избирательный участок, а Дмитрий Медведев мне казался симпатичным, и я за него болела. Мы пели песню про щенка. Еще вспоминаю теракты в московском метро, помню новости про взрыв на Лубянке и Парке культуры. Мне кажется, у каждого ровесника есть история, связанная с этим, какие-то школьные обсуждения или событие жизни, каждый вспомнит, где он был, когда это все произошло.
Мое поколение — это люди, которые уже не едят варенья и соленья. У меня бабушка так шутила: вот сникерсы и киткаты ешь, а варенье нет. Мой мозг не воспринимает эти запечатанные банки в рассоле, хотя сам рассол я люблю. Среди моего поколения больше людей, способных на рефлексию и на осознанное проживание жизни, чем среди старшего поколения. Это происходит из-за доступности информации. Например, я завела страничку «ВКонтакте», когда мне было 7 лет. Все это очень рано расширило круг общения.
С родителями хотелось, чтобы не было разногласий, но так происходит не всегда. Я недавно выложила в Instagram пост в поддержку Юлии Цветковой, активистки, которой грозит 6 лет тюрьмы. Она рисовала женское тело. Я не считаю, что пост был эротический, но позвонила мама и сказала, что отец пьет валерьянку, сказала, что меня посадят. Мне кажется, что высказываться в публичное пространство для них неприемлемо. Наша привилегия в том, что мы с помощью интернета можем выносить вопросы на публику, я в этом вижу зерно перемен.
Михаил, Санкт-Петербург
«Наше поколение более расслабленное, слабохарактерное»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Я родом из Смоленска, но учусь в Петербурге в ЛЭТИ, направление — реклама и связи с общественностью. Долго метался между специальностями, но свою выбрал, так как она позволяет реализоваться в большом количестве областей — игрострой, кино, издательства. После окончания вуза хочу поехать в Прагу, буду поступать в местную магистратуру и там уже смотреть на доступные возможности. Там больше научных конференций, больше бюджета для их организаций. Вот недавно мы с другими студентами устраивали конференцию по вопросу, как современная культура влияет на рождаемость. В Праге больше возможностей для таких инициатив.
Информацию черпаю не на каналах блогеров — лидеров мнений, не из СМИ, скорее на форумах. Они не такие популярные, но на них сидит больше специалистов, чем в комментариях в каком-либо сообществе. Развлекаюсь просмотром кино, играми и книгами. Самый любимый фильм — «Апокалипсис сегодня», люблю атмосферное кино. По играм в основном нравится ретро, самые первые игры, которые выходили на PlayStation в 1999 году.
Оценку прошлому России давать я не очень бы хотел. Мы, PR-специалисты, должны смотреть на все безоценочно, но если попытаться, то я не со всей критикой советского периода могу согласиться. Например, финансирование вузов было намного больше в СССР, чем сейчас. Давайте вспомним те же технические кружки, где студенты производили различное оборудование, проводили конкурсы. На этой основе сформировалась целая культура. С представителями того поколения, моими родителями лажу нормально, я, в принципе, понимаю, что разница неизбежна, например во вкусах, и отношусь к ней с уважением.
Культура 90-х мне не особо нравится. 90-е плавно перетекают в развратные 2000-е, а мне больше по душе 60-е. Даже если взять мировое кино, в 2000-х было очень много грязных комедий, у людей стало много творческой свободы и они начали прощупывать эту почву, все это около 2010-го пошло на нет, но даже тогда мне больше нравилось смотреть старые вещи.
Однако в то время интернет был не так развит, было меньше цифры. Это было настоящее приключение — пойти купить игру для консоли в пиратский магазинчик, а потом с друзьями обсуждать ее прохождение. Это тоже была целая культура, очень интересная, которая сейчас утеряна.
Что касается настоящего времени, то оно, бесспорно, более мирное, наше поколение не увидело такого хаоса, который был до этого. Я бы сказал, что наше поколение более расслабленное, слабохарактерное что ли. Возможно, из-за более благоприятных условий. Если резюмировать, то мое время мне по душе. Сейчас есть возможность изучать то, что нравится. Есть выбор, и это самое главное. Допустим, я далек от всяких современных трендов в той же музыке, мне не нравится рэп, меня это максимально отталкивает, не нравится ужасная лирика в плане того, что это просто рифмовка ради рифмовки, да и инструментала как такового нет. Но благодаря инету я спокойно могу слушать музыку, которая мне по душе, например инди, а на форумах найти любую инфу по этому поводу.
Я очень хотел бы найти свое место в определенной сфере. Хочется развить себя в плане творчества, но пока не решил какого. Хочется и в игропром залезть, и сценарное мастерство попробовать. Не хочу пока ни на чем останавливаться, так интереснее. Будет шанс — ухвачусь за него. Для меня, наверное, это и есть счастье. А вообще, счастье — это когда ты не думаешь о счастье.
Лиза, Санкт-Петербург
«Мы свободны от стереотипов и застойных традиций»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Учусь в университете Лесгафта на тренера по велоспорту. Сама родом из Челябинска и сейчас живу там с отцом, дедушкой и бабушкой — на время пандемии — и занимаюсь онлайн. Я увлеклась велоспортом в Сочи, куда переехала с мамой, когда мне было 10 лет, а оттуда меня позвали в питерскую сборную и в возрасте 15 лет переехала тренироваться и учиться. Нужно было уезжать, потому что возможностей явно больше в Петербурге. Сейчас уже тренироваться закончила, я будущий тренер. Уехать за рубеж тренировать не хотела бы, мне нравится менталитет русских граждан. Мне не совсем понятно, что происходит за рубежом. Вот, допустим, из последнего. В США убили черного человека, пошли беспорядки. Люди прославляют человека, который был бандитом, возводят его в ранг мученика, ставят ему памятники, а убили-то его случайно — как-то это все неприятно.
Я поклонница анимэ, это сейчас прогрессирующее искусство. Там все очень красиво нарисовано, в некоторых произведениях есть очень глубокие мысли, это что-то вроде мультиков для взрослых. В анимэ, конечно, отражена лишь часть японской культуры, очень сложной для нашего понимания эстетики. Все-таки это больше фантазия, а не реальность. Также люблю посмотреть YouTube, мне очень нравится канал «Агата Кристи», там рассказывают истории различных расследований, преступлений, которые происходили по всему миру.
Прошлое страны в советский период оцениваю как нечто величественное, народное. Время, в которое люди как-то больше взаимодействовали друг с другом. Это время неидеально, но прогресс там был. А в 90-е пришла полная разруха, все упустили, все потеряли, сейчас стараемся все вернуть обратно.
Наше поколение на самом деле еще застало те времена, когда гуляли, во дворе бегали, без телевизоров. Но большая часть нашей жизни, конечно, связана с технологиями, поэтому мы более свободные. Свободны от каких-то стереотипов общества и застойных традиций.
Вот, например, что мужчина — добытчик или что дети должны идти по стопам родителей. Традиционные представления об отношениях, порождающие гомофобию, тоже не очень хорошо. Мне в общем-то все равно, кто человек по сексуальной ориентации, однако не очень радует, когда представители сексуальных меньшинств начинают кричать о том, что их угнетают, мне кажется, мы немного этот этап проехали уже. У меня есть друзья из этого сообщества, которые говорят, что у них все в порядке. Понятно, что есть регионы, где с этим все сложно, но это не центральные мегаполисы. Не очень нравится, когда люди злоупотребляют этим в своих корыстных целях. В принципе, можно понять, почему такие стереотипы возникли, но они уже неактуальны. Кстати, сама семью собираюсь заводить где-то после 27 лет, думаю, что до этого все не очень сознательный возраст, слишком эмоциональный, это все будет влиять в негативном плане на ребенка. Интернет сказывается и с другой стороны — мы поколение клипового мышления, мы запоминаем много информации, но она у нас не структурирована. Скажу, что мне нравится мое время. На самом деле любое время хорошее, не все могут это заметить. Могу сказать, что я счастлива, вокруг есть замечательные люди, я не одинока. Много мечтаю о большом доме за городом в Ленинградской области, где мы могли бы с семьей и друзьями собираться на посиделки. Еще храню выбитую «десятку» как знак того, что все достижимо, даже если ты немного нервничаешь и руки идут ходуном: прицелилась — и попала.
Никон, Санкт-Петербург
«Куча грустных длинных детей, которые готовят друг другу кофе и при этом мечтают о лучшей жизни»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Я учусь в институте культуры, по специальности кино и фото, у меня даже на костяшках пальцев это набито. У меня с фотографией вообще смешно получилось. Дедушка фотографировал, потом отец, а теперь я. Сначала подумал, что просто побалуюсь, но в итоге завис на фотографии. В России есть много тем, над которыми можно работать. С финансовой точки зрения все сложнее. Я скорее живу сегодняшним днем и одним глазом смотрю в будущее, слегка его прищурив. В плане самосовершенствования и бла-бла-бла я чувствую себя в порядке, а вот с остальными вопросами, откуда взять денег на квартплату, на что кушать, все эти мысли очень печалят. Пока непонятно, что делать с профессией, в России, как мне кажется, не хватает какого-то старта. Если его изначально нет, то ему неоткуда взяться.
Большую часть инфы для себя, конечно же, черпаю из Сети. Даже то, что было бы круто иметь в печатке, я все равно смотрю в Сети — те же книги у меня только в электронном виде. Камон — 500 рублей за 500 страниц, к этому я не готов. Новости изучаю по пабликам во «ВКонтакте». Но там абсолютно бешеный поток картинок, мемасов и новостей по типу некролога, поэтому это не воспринимается как новости в газете. Я думаю поэтому, новое поколение менее восприимчиво к таким вещам. Но в то же время мы более активны, так как у нас появляется возможность сразу же прокомментировать тот или иной новостной пост в Сети. Даже под самой тупой шуткой может собраться и 300 комментариев, а про новости тут и говорить не приходится. То есть когда что-то происходит, мы не хватаемся за сердце, мы хватаемся за мышку и клавиатуру и можем говорить, что мы на этот счет думаем.
Совок в моем понимании — это абстрактный мрак. В смысле, если слышу про совок, значит, априори плохо. Мои родители протестовали против совка. Совок — это лицо врага, он проявляется в деталях, которые существуют до сих пор,— в очередях, в злых вахтершах, в излишнем официозе, например, на линейках 1 сентября.
Исторический период сам по себе ненависти не вызывает, ненависть вызывают его отголоски. О 90-х могу судить по фильмам «Жмурки», «Брат». Мои родители гоняли автостопом в это время, и их рассказы об этих приключениях перекрывают все остальное. Наверное, 90-е — это какая-то русская мечта, жажда перемен. 2000-е — время убогой моды, убогого телевидения, убогих игрушек.
Мы, мое поколение сформировались именно в этот период, какого-то застоя. Мы куча грустных длинных детей, которые готовят друг другу кофе и при этом мечтают о лучшей жизни, и весь наш протест — это татухи на пальцах. Нам не хватает жесткости в воспитании, ко всему прочему. Все какие-то странные, мечтательные что ли, и слишком расслабленные в реальной жизни. В этом, наверное, и есть разница в поколениях. Например, мои родители были вполне готовы к моему появлению на свет — они уже в 22 считали себя достаточно взрослыми для ребенка. Я точно не готов к детям ни с какой стороны. Мы все очень инфантильные.
Из недавних событий меня очень зацепили отношения с Украиной. Я тогда как раз начитался Оруэлла и думал, что я такой маленький анархист, везде революции. Я хотел бы высказывать свое мнение, но не будучи вовлеченным в политическую тусовку, скорее посредством искусства. Это мощнее, чем стояние на площади и репосты оппозиционных мемасиков. Совмещение тусовок — это очень хорошо. Когда вокруг одни активисты, начинается сплошная агитация, это скучно. Хочется смотреть в будущее с надеждой о том, что можно будет заниматься любимым делом в этой стране, при этом не работая в «Макдаке».
Маша, Санкт-Петербург
«Люди не умеют пользоваться свободой»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
В данный момент учусь в Высшей школе экономики на политолога. Пошла туда, так как не знала, куда идти, каких-то конкретных мыслей не было. Просто хотелось учить язык, были амбиции отучиться на серьезную специальность, поэтому так. Приехала из Саратова и поступила. Думала о Москве, но отказалась от этого кипешного города в пользу Питера. Более того, у меня была лазейка — сюда ранее приехала моя сестра. Мы решили жить вместе, опекать друг друга. В свободное время работаю барриста рядом с домом, кофе — это мое очень большое хобби.
В своей специальности я пока не получила того, чего хотела. Универ ни при чем, специальность тоже, просто немного не мое. Особо политика мне неинтересна, что выяснилось в процессе. Что очень интересует, так это китайский язык. Машины сейчас используют для перевода активно, но оттенки языка всегда лучше чувствует человек, поэтому я считаю, что это очень перспективно. Хочу погрузиться в это. Тем более какими бы ни были отношения между Китаем и Россией, негативные или хорошие, понимать-то друг друга надо и переводчики понадобятся.
О переезде из России думаю, этот вопрос стоит ребром, многие советуют, включая родных. Не знаю, в Китай ли, но были мысли про Америку. Тянет туда.
Все мое информационное поле — это интернет. «ВКонтакте» подписана на мемасы, в Instagrame тоже, смотрю YouTube, даже канал про вкусняшки. Муж говорит, что это зашквар, но мне нравится. Но особых преференций нету, что будет интересно, то и почитаю.
Да, я уже замужем (показывает кольцо). Поженились исключительно по любви. Исключительно серьезное дело. Я, кстати, никогда не думала, что так будет, у меня мама после развода достигла больших карьерных успехов. И я тоже подумала, зачем мужчина, буду учиться, но потом поняла, что одно другому не мешает.
Если честно, меня не очень интересует советское прошлое России. Сколько можно мусолить этот 1917 год, давайте уже думать о том, что происходит здесь и сейчас. Тогда было плохо, но сейчас-то тоже не фонтан. Ближе мне 90-е — это помесь какого-то хаоса и анархии.
Мое поколение — это люди очень свободные и очень амбициозные. У нас очень много возможностей определения себя — гендер, внешность, волосы взяла и покрасила и норм, любая одежда, у нас большой уровень свободы, можно как угодно самовыражаться.
Однако я бы не сказала, что мне нравится мое поколение. Люди не умеют пользоваться свободой. Начинают себя распускать и становиться слишком развязными. Например, я полный моногам, но от своих друзей слышу про измены и не понимаю этого. У девушек какая-то полная беспринципность: первый раз с кем угодно — вообще не проблема. Насчет ЛГБТ, я писала работу в универе про дискриминацию представителей ЛГБТ сообщества. На самом деле сексуальная жизнь — это личное дело каждого человека, а когда это начинает выноситься на широкую публику, когда мнения начинают навязываться и детям втирают, что мужчины могут заниматься сексом… Ребят, давайте будем думать логически, ведь это биологически противоречит природе.
Из событий, произошедших во время моей жизни, помню кризис 2008 года. Отголоски слабые, но, будучи восьмилетним ребенком, я знала, что есть евро и доллар и они сделали плохо рублю, что-то сломалось, родители паникуют.
С родителями общаюсь нормально, они у меня прекрасные. А вот с дедушкой и бабушкой с папиной стороны не лажу. Они всегда хотели сыновей, но появились мы с сестрой Катей. В таком отношении, кстати, тоже проявляется разница в поколениях — какие-то ожидания, рамки. Короче, нужна везде и всегда свежая кровь.
Сава, Томск
«Хорошо провести время: все идут с плакатами, на которых написана всякая дичь…»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Учусь на третьем курсе Томского государственного университета, изучаю дизайн и компьютерную науку. Хочу сайты верстать, мне это нравится. Вообще, если работать в этой области, то хотелось бы все это реализовать в каком-нибудь другом городе, например в Минске. Это какая-то идея фикс, мне кажется, Минск — очень хорошее место, я бы там пожил какое-то время. На самом деле все мои занятия носят какой-то цикличный характер, то есть я прихожу рано или поздно к тому, что то или иное занятие перестает мне быть интересным. Мне кажется, это черта данного периода жизни, и, думаю, не только у меня, хотя мать уже гонит работать. Конечно, хочется быть финансово независимым, но я пока учусь, у меня пока есть карт-бланш, а вот когда припрет, займусь.Родители, кстати, не всегда понимают, что можно работать с ноутом дома. Папа даже друзьям рассказывает, «вон потыкал в ноутбук и получил десятку», он не осознает, что я работал, дизайнил сайт несколько недель, что я трудился.
Это касается и других вопросов. Например, я нос проколол и долгое время скрывал это от отца, так как точно знал, что ему не понравится. Или, например, во время карантина вспомнил, что у меня есть PlayStation, решил поиграть и открыл для себя такую штуку, как игровая журналистика. То есть я играю и воспринимаю игры критически, как объект массовой культуры. А отец говорит, «ну камон, тебе же 20 лет, а ты все играешь, по дому ничего не сделал, работу не нашел». Он не совсем понимает, что это уже не совсем те же игры, что были раньше, и что сейчас играют все. Хотя они тоже меняются, наверное, в том числе из-за меня. К татуировкам относятся более лояльно.
Всю информацию для себя об окружающем мире беру в инете, но также люблю покупать печатные издания. Мне они интересны с точки зрения дизайна. Даже прошу друзей привозить из поездок всякие журналы. В последнее время очень много сижу в Twitter, и почти вся инфа поступает через аккаунты. YouTube использую в основном как фон, но иногда люблю посмотреть стендап-комиков, игровые обзоры и залипательные скейтерские видосы. «ВКонтакте» — для всяких картиночек и для переписок с друзьями. С музыкой все сложно — не могу слушать одно и то же постоянно, волнами слушаю. Люблю американский панк-рок. Не люблю кино, которое не понимаю, уважаю анимацию.
Про прошлое: я его всегда представлял в черно-белом, это касается детства моих родителей. Советский период — черно-белый. Только потом одергиваешь себя и понимаешь, блин, это же только в кино. Это было время более сложное, чем сейчас, было меньше информации. Если бы я оказался в том времени, я бы не знал, чем себя развлечь. 90-е преподносятся как нечто романтическое — панельки, мужики в кожанках, которые крышуют рынок. На мой взгляд, это тоже страшное время, но более интересное, чем совок. Кстати, очень люблю группу «Браво» того периода.
В мое время, на мой взгляд, стало меньше насилия, угнетения людей. Например, мои родители могут легко сказать, «вон, на улице чурки идут» или «так должен делать мужчина, а так женщина».
А мы другие, у нас нет стереотипов, мы более свободные. Это не значит, что нет какого-то давления извне, но возможностей для личностного развития у нас больше, чем было раньше. Мы также более рациональные, но я не знаю, что из этого выйдет дальше.
Из последних событий мне очень запомнилось дело Голунова. Было страшно, что каждому могут подкинуть наркотики. Еще очень люблю новосибирскую монстрацию — движется толпа, даже улица перекрывается, это из разряда — хорошо провести время. И все идут с плакатами, на которых написана всякая дичь, можешь сказать все, что хочешь,— самовыразиться.
Даниил, Прокопьевск
«Прошлое страны навевает тоску»
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Фото: Строителев Сергей, Коммерсантъ
Учился я в Новокузнецке, где получил среднее специальное образование в области организации общественного питания. Очень нравилось на 1-м, 2-м курсах, была практика барменом, было прикольно, интересно. Потом желание работать в этой области стало пропадать. Ну ничего, диплом защитил на 5, на всякий случай, так сказать, мало ли что. Сейчас пытаюсь реализоваться как татуировщик. Мне друзья подарили сертификат на тату в 2016-м, я пошел сделал маленькую татуировку, а через полтора года пришел к этому же мастеру. Он сначала меня не узнал (вырос, видимо), пришлось тату показывать, чтобы узнал. Мне хотелось общения в этой области, и мы начали тусить вместе. Как-то я у него спросил, могу ли я попробовать потатуировать. Он сказал, что без проблем и стал моим наставником. Учит меня по сей день. Я уже сделал пять работ, сейчас усердно рисую эскизы. К сожалению, в моем городе особой перспективы молодому мастеру нет. Тот, кто работает по 5–6 лет, у них хорошая клиентская база, а у меня ее не наработано пока что, поэтому хочу перебраться в Сочи, Петербург или Краснодар — там тату очень перспективное занятие. Если брать другую страну, то Германия, Польша и США, конечно же, там это все на высшем уровне.
Инфу по тату черпаю с каналов блогеров на YouTube. Помимо тату интересуюсь всем, что происходит вокруг. Всю инфу беру из инета, телик не смотрю. Инет — это очень удобно и мобильно, можно читать новости где угодно. Большое вдохновение беру из музыки, раньше был меломаном, сейчас больше по западному хип-хопу типа ASAP Rocky, ASAP Ferg.
Прошлое страны навевает тоску. По рассказам родителей, сначала все было круто, но потом, когда началась канитель с разворовыванием в 90-е, бандитизмом,— это же полный кошмар. Наше поколение — это поколение инноваций, мы максимально продвинуты. Я думаю, мы можем много чего добиться с помощью технологий и доступной информации. Мы более открытые и творческие. Общаясь с людьми, которые лишь немного постарше, уже замечаю разницу в степени открытости.
Но в то же время мне нравится больше общаться с людьми, которые старше меня на 5–10 лет, они могут дать какие-то интересные знания, поделиться опытом. Несколько лет назад я был немного асоциален, мне было неинтересно общаться с людьми, я закрылся. Мне было хорошо с самим собой. С ровесниками мне не очень интересно.
Помню был в шоке от «московского дела», где, грубо говоря, незаконно многих людей посадили за простые пустяки. Например, «Потянул полицейского за бронежилет» и из-за этого получил человек два года условно. Или же недавняя новость с сотрудником Росгвардии, где он говорил, что подбросит наркотики и мужик просто уедет на несколько лет в места не столь отдаленные. Тут я понял, что полиция не защищает нас. И тогда стало ясно, что это какой-то беспредел и надежды на помощь либо что-то другое можно не ожидать. Интересно, что будет дальше с нашей страной.