Русскоязычным читателям, несомненно, знакомо слово "феминизм". Не претендуя на исчерпывающее изложение идеологии этого движения, обозначим лишь его основополагающий тезис: общество, в котором мы живем является "фаллократическим", его социальное устройство и культура находятся во власти мужского начала.
Авторы двух недавно изданных книг, сразу же получивших чрезвычайно обширную прессу, принадлежат именно к названному направлению. Оба произведения — английского литературоведа Маргарет Форстер (Margaret Forster) и американского искусствоведа Юнайс Липтон (Eunice Lipton) — написаны в жанре беллетризованной биографии. Предметом исследования каждой из них оказалась жизнь известной женщины — Маргарет Форстер написала биографию одной из самых популярных писательниц ХХ века — англичанки Дафны дю Морье (Daphne du Mauriers), а Юнайс Липтон — натурщицы Эдуарда Манэ Викторины Меран (Victorine Meurent). О них обеих было известно многое, однако написанные с феминистских позиций книги Форстер и Липтон переворачивают существовавшие ранее представления об их жизни. Обе биографии носят сенсационный характер.
Дафна дю Морье, скончавшаяся в 1989 году, известна прежде всего как автор бестселлера "Ребекка". Это изданное в 1938 г. произведение остается настолько популярным в Британии и США, что недавно известная английская писательница Сьюзен Хилл (Susan Hill) приступила к его продолжению и завершению, следуя установившейся после дописывания "Унесенных ветром" моде на "сериализацию" литературных "шлягеров".
Биография Дафны дю Морье, написанная Маргарет Форстер, без сомнения, еще более увеличит ореол сенсационности вокруг имени писательницы: биограф доказывает, что Дафна дю Морье питала тайную страсть к женщинам. Именно эту версию призваны подтвердить впервые публикуемые г-жой Форстер 200 писем Дафны дю Морье к подруге — супруге ее американского издателя Эмме Даблдэй (Emma Doubleday). По мнению биографа, содержание этих писем может быть истолковано однозначно — романистка любила подругу "проснувшейся в ее сердце юношеской любовью". Биограф приводит и еще один эпизод из жизни дю Морье: в 1948 г. она влюбилась в исполнительницу главной роли в своей пьесе September Tide Гертруду Лоуренс (Gertrude Lawrence).
Однако биограф не столько озабочена тем, чтобы доказать, что дю Морье была лесбиянкой, сколько хочет продемонстрировать, что творчеств писательницы до сих пор совершенно неправильно интерпретировалось критикой (потому, что критика, как и все прочие области жизни, находится во власти вышеупомянутой "фаллократии"). Так, по мнению биографа, в романе "Ребекка", дю Морье отразила невозможность для женщины реализовать себя в любви к мужчине и, наоборот, возможность возникновения влечения и духовной связи к женщине, с которой даже не суждено встретиться.
Книга "Иначе Олимпия" (Alias Olympia) Юнайс Липтон посвящена натурщице Эдуарда Манэ Викторине Меран, позировавшей художнику для его знаменитых "Олимпии" и "Завтрака на траве". Автор демонстрирует, как пресловутое маскулинизированное сознание (см. выше) искажает представление о судьбе женщины. Известно, что первая попытка выставить "Олимпию" в 1865 году закончилась страшным скандалом. Возмущенные критики заявляли, что Манэ — плохой художник, а его модель — проститутка с внешностью гориллы. Впоследствии отношение к произведению Манэ трансформировалось, образ же Викторины Меран остался неизменным — о ней всегда писали как об уличной девке, представлявшейся клиентам как "Олимпия Манэ".
Г-жа Липтон, проведя разыскания, предложила другую версию. Меран была художницей, однако не получила признания из-за "фаллократичности" французского общества. Скандал же вокруг "Олимпии" автор объясняет раздражением зрителей-мужчин, которое они испытывали от невозможности физического обладания моделью. Находя в судьбе своей героини сильное сходство с собственной судьбой, Липтон (которая тоже причисляет себя к пострадавшим от "фаллократии", поскольку когда-то не получила профессорское место в университете, так как на него претендовал мужчина) часто говорит в книге от имени Меран, описывая ее чувства и переживания. Однако в результате автор все же вынуждена признать, что Меран не была ни великой художницей, ни выдающейся феминисткой.