Пока руководители нового Ирака обсуждают в Москве вопросы российско-иракских отношений (см. стр. 1, 9), Вашингтон строит свои планы относительно будущего Ирака. О перспективах развития ситуации в Ираке и вокруг него в эксклюзивном интервью корреспонденту Ъ БОРИСУ Ъ-ВОЛХОНСКОМУ рассказала глава департамента Ближнего Востока американского Совета по международным отношениям доктор РЕЙЧЕЛ БРОНСОН.
Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations) — независимая, негосударственная и непартийная организация, объединяющая экспертов-международников из числа политиков, ученых и журналистов. Совет был создан в 1921 году с целью разъяснения принципов внешней политики США. Совет издает самый влиятельный американский внешнеполитический журнал Foreign Affairs. Многие эксперты совета работают на руководящих должностях в администрации, прежде всего в госдепартаменте.
— Каковы последствия ареста Саддама Хусейна для развития ситуации в Ираке?
— На мой взгляд, арест Саддама Хусейна был абсолютно необходим для того, чтобы можно было начать процесс восстановления Ирака. Я разговаривала со многими видными иракцами еще до войны, и они мне говорили, что, пока Саддам жив, никто из здравомыслящих умеренных лидеров просто не отважится взять на себя инициативу. Пока Саддам жив, будет продолжаться террор на улицах иракских городов, потому что многие его сторонники — пусть даже они действуют не по его прямому указу — исходят из своих представлений о том, каких действий Саддам хотел бы от них. Умеренные лидеры не выступят против линии Саддама, потому что боятся сами стать объектом террора. А история показывает, что Саддам имеет способность восставать из пепла. Так было после ирано-иракской войны, так было после 1991 года, так было после санкций. Арест Саддама означает, что подобное более невозможно.
Кроме того, арест Саддама дал нам новые разведданные. Мы получаем информацию об организационной структуре сопротивления. Конечно, арест Саддама не снимает все вопросы о будущем устройстве Ирака, о процессе восстановления страны.
— Теперь, после ареста Саддама, вы наконец найдете оружие массового уничтожения?
— Администрация президента Буша, естественно, надеется, что арест Саддама Хусейна прольет свет на судьбу программ создания ОМУ. Вопрос ведь не только в том, каким оружием обладал Саддам, но и в том, что он думал по поводу наличия у него того или иного оружия. Возможно, программы создания ОМУ в Ираке были не столь продвинутыми, как полагал Саддам. Но действовал он, исходя из собственных представлений об этом.
— Допустим, переходный период прошел и власть передается иракцам. Не боитесь ли вы получить в новом правительстве большинство, состоящее из шиитских радикалов, а от суннитов — сторонников Саддама?
— Этот вопрос вызывает серьезную озабоченность. Слишком быстрый переход к демократии таит в себе много рисков. В теории все выглядит прекрасно, но на практике, если вы идете к демократии слишком быстро, то получаете черный рынок, наркоторговлю, отмывание денег, терроризм, коррупцию. С такой проблемой мы столкнулись, например, на Балканах. Поэтому сейчас в Ираке мы рассматриваем некий компромиссный вариант. Например, речь идет не о прямых выборах, а о выборах от отдельных групп населения. В Ираке 18 провинций, и сначала каждая из них должна выбрать своих представителей в общенациональные органы власти. Кроме того, на первом этапе не будет полной свободы в праве баллотироваться — необходим отбор кандидатов. Таким образом, демократический процесс немного замедлится, но зато можно будет избежать попадания радикалов и деструктивных элементов в органы власти. Разумеется, шиитские провинции изберут шиитов, суннитские — суннитов, курдские — курдов, в провинциях со смешанным населением будет более жесткая конкуренция. Но когда они соберутся вместе на общенациональном уровне, им придется договариваться о распределении ресурсов, власти и ответственности. И нет ничего странного, если большинство будут составлять шииты — в конце концов, в стране их 60%.
— Но это старый принцип "разделяй и властвуй".
— Нет, это совершенно другая ситуация. Колониальный принцип "разделяй и властвуй" означает, что если в стране есть доминирующая группа населения, то вы пытаетесь либо расколоть ее, либо поддержать более слабую группу и противопоставить ее более сильной. Здесь же речь идет о другой модели — может быть, слишком американской: создать страну из 18 отдельных штатов. Конечно, на бумаге это выглядит прекрасно, а как будет на практике...
— Есть мнение, что эффект от каждой новой войны держится не так долго, как от предыдущей, и рейтинг президента Буша начинает ползти вниз. А значит, уже в начале следующего года президенту понадобится новая война.
— Возможно, я выскажу мысль, которую многие здесь, в США, сочтут еретической. На мой взгляд, 11 сентября и война в Афганистане не приблизили войну с Ираком, а наоборот, отдалили ее. У нынешней администрации в ходе прошлой предвыборной кампании было не так много внешнеполитических тем, которые она использовала. И одной из них был именно Ирак. Многие республиканцы критиковали политику президента Клинтона, считая ее слишком мягкой. И теперь эти критики занимают ключевые места в администрации — Джон Болтон, Пол Вулфовиц, Ричард Перл. На мой взгляд, поворот в иракской политике произошел не 11 сентября, а гораздо раньше — с приходом республиканской администрации. Многие мои коллеги говорят, что, если бы не было 11 сентября, президент никогда бы не получил поддержку для военной акции против Ирака. Моя точка зрения состоит в том, что такая поддержка у президента была бы, поскольку до выборов его команда достаточно отчетливо формулировала свою позицию по Ираку.
— Как это скажется на выборах в ноябре 2004 года?
— Многие американские газеты уже сейчас пестрят заголовками: "Отмените праймериз. Президент уже выиграл". Я бы была более осторожна. В американском обществе отсутствует представление о том, каковы планы администрации на послезавтра. Поэтому нынешний рост рейтинга президента Буша — временный взлет. Если бы выборы состоялись сегодня, ему не о чем было бы беспокоиться, но к ноябрю арест Саддама уже может не быть столь сильным фактором.
— Когда в таком случае ждать ареста Осамы бен Ладена? Особенно учитывая заявления Мадлен Олбрайт о том, что он уже арестован и администрация предъявит его к выборам.
— Если бы США могли арестовать бен Ладена, то сделали бы это как можно быстрее. Тот факт, что он скрывается где-то в пещерах в Пакистане или Афганистане, не сулит ничего хорошего ни нам, ни другим странам. Я не думаю, что арест бен Ладена будет использован как политический инструмент.
— Как собираются использовать иракский вопрос в своей предвыборной тактике демократы?
— Я думаю, они пока сами не могут этого решить. В стане демократов есть Говард Дин, которому хватило мужества резко выступить против войны. Есть другие, более серьезные кандидаты, которые войну поддержали, и теперь не знают, что с этим делать. Они просто загнали себя в угол. Их тактика могла бы быть такой: сама война была правильным решением, но то, как она велась, никуда не годится. Пока они не решат, кто будет их кандидатом, у Буша нет соперника. Чтобы выиграть праймериз, нужно склоняться влево, а чтобы выиграть выборы — придерживаться более центристской линии. Поэтому сейчас перед ними стоит один вопрос: смогут ли они победить Дина.
— Уже сейчас встают вопросы о том, кто будет участвовать в восстановлении Ирака. Значительная часть инфраструктуры там была построена с помощью СССР. Какова роль России в будущем Ирака?
— Должна сказать, что российская позиция мне лично более понятна, чем, например, французская. Конечно, положение стран--кредиторов Ирака довольно трудное. Но мне кажется, надо развеять миф о том, что Ирак, обладающий большими запасами нефти, способен самостоятельно восстановить свою экономику. Цифры говорят об обратном. В свое время поступления от иракской нефти составляли $12-14 млрд в год. Сейчас только на восстановление нефтяной отрасли требуется $20 млрд, не говоря об инфраструктуре, социальной сфере, дорогах, больницах. Общая сумма, по оценкам Всемирного банка, составляет $50 млрд. Конечно, Ирак — не Афганистан, и инвестиции в его экономику более вероятны. Но ни один инвестор не станет вкладывать деньги в страну, обремененную таким огромным долгом, поскольку не захочет, чтобы вложенные им средства уходили на сторону.
— Вы сказали, что иракский вопрос всегда стоял в повестке дня республиканской администрации. То же можно сказать об Иране и Северной Корее. Каких действий следует ожидать в отношении этих стран?
— Я думаю, что ситуация здесь совершенно различная. Ирак занимает исключительное положение просто потому, что в отношении него были использованы все меры: политические, дипломатические, экономические, военные. И ничто не помогло. Политика "сдерживания", которую международное сообщество проводило в 90-е годы, на мой взгляд, была ошибочной. Всю черную работу выполняли США, а это привело к росту антиамериканизма в Ираке, поскольку именно нас считали виновниками ухудшения жизни иракского народа. В отношении тех стран, которые вы назвали, использованы далеко не все меры. И я думаю, вопрос о войне с Ираном или Северной Кореей не стоит на повестке дня администрации США. Кроме того, у нас нет ни финансовых, ни людских, ни военных ресурсов для новой войны. Конечно, если бы мы не столкнулись с такими серьезными трудностями в Афганистане и Ираке, может быть, горячие головы в администрации выступили бы за более жесткую линию в отношении Ирана, но сейчас так вопрос не стоит.