Во второй половине XVIII века кустарное мыловарение в России начинает обретать черты промышленности, а век спустя благодаря лидирующей позиции отечественной органической химии мыловарение становится одной из самых высокотехнологичных отраслей экономики Российской империи: импортное мыло потеснено на внутреннем рынке, идет рост экспорта. Сегодня отечественная наука о мыле снова нацелена на решение задачи двухвековой давности — импортозамещения как сырья для мыловаренной промышленности, так и самого мыла. Ведь мыло в нашей стране относится к стратегическим товарам.
Фото: ТАСС / The Granger Collection, New York
Фото: ТАСС / The Granger Collection, New York
Подонок, не переменившийся в существе своем
Один из первых указов императрицы Екатерины II после восшествия на престол потребовал от губернаторов ежегодных отчетов о «картофелизации» вверенных им губерний. Темный народ и до Екатерины, и при ней, и после нее противился желанию власти накормить его дешевым в производстве корнеплодом, а власть на этом продолжала настаивать и в конечном итоге добилась своего. Поэтому неудивительно, что в 1790 году императрица, получив из-за границы ящик «картофельного мыла», повелела Вольному экономическому обществу озаботиться изготовлением такого же, но русского.
Императорское Вольное экономическое общество (ВЭО) тоже входило в число курируемых императрицей государственных проектов. Целью общества была пропаганда инновационных агропромышленных технологий, если говорить современным языком. А проще говоря, ВЭО было одним из инструментов, с помощью которого власть пыталась повысить рентабельность главной в России того времени отрасли — помещичьего сельского хозяйства.
Организационно ВЭО представляло собой современный эндаумент, учрежденный крупными землевладельцами с целью поощрения любых инноваций в АПК и сопредельных ему промыслах (включая мыловарение). Слово «вольное» в его названии подразумевало независимость, но при Екатерине II и Александре I независимость была условной, без внешней финансовой поддержки ВЭО не смогло бы существовать. Только после того, как в 1823 году ВЭО возглавил граф Николай Мордвинов, общество смогло нарастить свои капиталы до уровня, обеспечивавшего ему независимость от госфинансирования и, как следствие, независимость как минимум от таких руководящих пожеланий, как мытье крепостных «картофельным мылом».
Но в 1790 году просьба императрицы звучала как приказ, и ВЭО поручило сразу трем академикам — Ловицу, Палласу и Георги — разобраться с заграничным мылом из картофеля. Для этого хватило двоих из них, которые были химиками (Паллас при желании не смог бы им помочь, так как был биологом). Товий Ловиц и Иоганн Георги независимо провели анализ мыла, присланного императрицей, и не нашли в нем следов картофеля. Георги дипломатично написал в отчете, что «если картофель там и был, то при варке, наверное, отделился», правда, дерзнул утверждать, что проанализированное им мыло «по всем свойствам уступало казанскому» (о казанском мыле еще пойдет речь ниже).
Академик Ловиц в «Донесении Вольному экономическому обществу об учиненных опытах с так называемым картофельным мылом» резал правду-матку: «Всякому известно, что для составления мыла необходимо и потребно масло, сало или древесная смола и что склизкие, землистые и мучнистые вещества совсем к тому неудобны. Картофель принадлежит к последнему из сих роду, не имея в себе ни мало ни масла, ни древесной смолы… Хотя я и совершенно был наперед уверен, по основаниям химическим, что в чистом винном мыльном растворе не могло быть ни мало картофельного вещества, однако положился оное химически разыскать и разложить… На верху всплыло совершенно прозрачное масло, которое, будучи застужено, оказало, что оное ничто иное есть, как белое плотное сало… Картофельного ж вещества ни в сале, ниже в щелоке, состоявшего из окупоросенного винного камня, ни малейшего знака приметить не мог».
Затем Ловиц попытался сам синтезировать мыло с картофелем, но «не мог достичь до того, чтоб химическим союзом связать картофельное вещество с мылом; а хотя таковое соединение и казалось быть, но оно было единственно механическим только, ибо, как только скоро таковое смешанное мыло было растворено в винном спирте, то тотчас картофельное вещество оставалось подонком, нерастворяющимся и не переменившимся в существе своем… И как следствие всех сих моих опытов и давних Химических правил явствует, что примес картофельный при варении мыла не только совершенно бесполезен, но и вреден, и что данный мне от Вольного экономического общества кусок картофельного мыла ни малейшего не имеет во всяком случае преимущества перед самым простым сальным мылом».
Реакции матушки-государыни на научный демарш академика Ловица история не сохранила, зато легко можно спрогнозировать реакцию на его выводы современных производителей и потребителей «нежнейшего картофельного мыла ручной работы», предложений которого в интернете масса. Да и в супермаркете сейчас непросто найти мыло без подобных добавок и отдушек.
Статский советник
Началось это не вчера. Достаточно вспомнить, как два века назад герой «Мертвых душ» Чичиков, злоупотребляя служебным положением чиновника радзивилловской таможни, пользовался исключительно контрабандным европейским мылом, которое «имело свойство сообщать нежность и белизну щекам изумительную», и «покупал эти необходимые для воспитанного человека продукты».
Именно по этой причине — необходимости массового производства в России мыла для воспитанных людей — непременный секретарь ВЭО, статский советник Степан Джунковский в 1820 году опубликовал рецептуру и технологии варки основных сортов мыла, которые производили тогда в странах Европы. К слову сказать, когда при реформе правительства в 1811 году был учрежден департамент государственного хозяйства и публичных зданий, Джунковский был назначен его директором. Среди прочего в число его обязанностей входило снабжение городского населения продовольствием и предметами первой необходимости, а к публичным зданиям относились и общественные бани. Привлекать академиков для публикации мыльной рецептуры Джунковский не стал, сам справился: как-никак Кембридж окончил, а постдипломную практику проходил в Париже и Брюсселе.
Собачье мыло
В терминах современной науки мыло относится к поверхностно-активным веществам (ПАВ), состоящим из соли щелочных металлов и одноосновных жирных кислот с большим числом атомов углерода (С11–С17). Получают мыло, как правило, щелочным гидролизом (омылением) растительных или животных жиров. В результате омыления жиров образуются одномерные молекулы солей алифатических кислот с ионами щелочных металлов. Соли высших жирных кислот не образуют в воде истинные растворы. Но благодаря тому, что их молекулы содержат гидрофобные углеводородные радикалы и гидрофильные карбоксильные группы, формируются мицеллы (агрегаты ПАВ) в коллоидном растворе. Именно за счет мицелл и происходит псевдосолюбилизация (как бы растворение) нерастворимых в воде частиц загрязнений. Условно говоря, мицеллы мыльного раствора «заглатывают» внутрь себя частички гидрофобной органической грязи на коже, волосах или белье.
Того же самого, то есть очищения от нерастворимой в обычной воде жировой грязи, можно добиться и более простым способом. Провести его омыление щелоком прямо на теле или на белье. Березовым щелоком (водным настоем древесной золы, который состоит в основном из карбонатов калия (поташ) и натрия (сода) наши предки мыли голову, мылись сами, стирали в нем белье. Сейчас этот способ поддержания чистоты пропагандируют сторонники экологического образа жизни, но неофитов у них мало, потому что стирка содой или золой по сравнению со стиркой в машине стиральным порошком малоэффективна, а помывка ими удовольствие ниже среднего, да и благоухать, как после гелей для душа, шампуней и кондиционеров, не получится
Отсюда — от отвара золы — до создания мыла был один шаг: соединить щелок с жиром (животным, растительным, а сейчас и синтетическими жирными кислотами). Но затянулся он на тысячи лет. В интернете можно найти массу вариантов древнего мыловарения — от шумерского до средневековых. С этим никто не спорит, свое мыло наверняка варили и шумеры, и древние египтяне, и древние греки с римлянами, и средневековые монахи, вот только все они на протяжении тысяч лет, вплоть до позднего Нового времени, почему-то ходили мыться в баню не с мочалкой, а со скребком.
Разумеется, пользовался народ для мытья и стирки и моющими глинами, и пенящимися отварами из растений. Не будет большой натяжкой предположить, что мылящиеся глины и растения были известны даже неандертальцам. Сейчас химикам практически все известно про содержащиеся в таких растениях гликозидах с поверхностно-активными свойствами, они их даже назвали сапонинами (от латинского sapone — «мыло»). Но полноценной заменой мыла сапонины не могут быть, потому что при частом употреблении они вызывают головокружение, рвоту и понос. Не зря в народе такой растительный эрзац мыла прозвали «собачьим мылом».
Казанское мыло
В повседневный обиход мыло в современном его понимании массово начало входить в XVII веке, а во второй половине XVIII века практически во всех российских губерниях работали мыловаренные заводы. Особым спросом пользовалось «казанское мыло», которое варили в Казани. Обычно историки мыловарения связывают популярность этого мыла с производством его на мыловаренных заводах купцов Крестовниковых. Но московские староверы Крестовниковы открыли свечное и мыловаренное производство в Казани только в 1855 году, а академик Иоганн Георги ставил в пример «казанское мыло», как помните, в 1790 году.
Но с открытием мыловаренного производства Крестовниковых в Казани местное мыло действительно быстро пошло в гору. По одной простой причине: научным консультантом производства был выдающийся представитель казанской школы органической химии Александр Зайцев. Впрочем, определение «консультант» в данном случае довольно лукавый эвфемизм. Вся династия химиков Зайцевых фактически была на содержании мыльно-свечных олигархов Крестовниковых: все пять братьев Зайцевых, химики по образованию, работали на Крестовниковых, причем четверо из них в штате предприятий, а сын Александра Зайцева, который избрал все-таки академическую карьеру, сам стал промышленником, варил медицинское мыло. С другой стороны, наследник купцов Крестовниковых окончил Московский университет и работал под руководством профессора Марковникова над изомерией жирных кислот.
Неудивительно, что при таком научном подходе Крестовниковы стали поставщиками императорского двора, их мыло с печатью в виде двуглавого орла (знаком поставщика) стало завоевывать золотые медали на международных выставках, а годовой оборот их мыловаренного бизнеса к концу XIX века достиг 5 млн руб. (при общем годовой доходе отрасли 12,7 млн руб).
Турецкое мыло
Российское мыло того времени, даже непремиального сегмента, как казанское, довольно хорошо шло на экспорт и пользовалось спросом в Европе. Там в этот же период тяжелые животные жиры, а также сало в мыловарении уже не использовались. На изготовление мыла в Европе шли масла: оливковое, кокосовое, пальмовое, а также тюлений, китовый и рыбий жиры. Для приготовления низкосортных специальных сортов мыла применяли смолы: яловую, деготь и т. п. В советский период экспорт мыла практически прекратился, но на внутреннем рынке еще долго рецептура мыл была старой, экологически чистой, как сказали бы сейчас. Только в послевоенное время животные жиры в мыле стали уступать место растительным, китовому жиру, а затем и синтетическим жирам.
Кроме того, снижалось и продолжает снижаться потребление гражданами классического твердого мыла. По данным ВНИИЖиров, если в 1990 году кусковое мыло занимало 30% рынка моющих средств, то сейчас его доля всего 6%, а доля шампуней, жидких и синтетических моющих средств выросла вдвое. Производители кускового мыла пытаются расширить свою нишу на рынке за счет выпуска туалетного мыла «с косметическими свойствами», «с лечебными свойствами», хозяйственного мыла «от пятен», «отбеливающего» и даже прозрачного на основе кокосового масла.
Другая беда отечественного мыловарения — слишком высокие цены на отечественное сырье (животные жиры, жирные кислоты самомаса (продукт гидрогенизации растительных масел), синтетические жирные кислоты) по сравнению с импортным сырьем — мыльной стружкой на основе таких растительных жиров, как пальмоядровое и пальмовое масло, пальмовый стеарин, кокосовое масло. В итоге практически все сырье, включая животные жиры, для мыловарения сейчас импортное.
Что касается готового мыла, то, по данным ВНИИЖиров, в 2014 году (более поздних данных нет) импорт туалетного и хозяйственного мыла шел в основном из Турции (38% и 74% соответственно). Сейчас доля турецкого мыло, вероятно, еще выше, потому что 20% туалетного мыла импортировалось с Украины. Российский экспорт мыла, по сути, ограничивается странами СНГ, на другие страны все вместе приходится чуть больше 10% экспорта мыла. Но какие бы ни были показатели экспорта-импорта, это экономика, которой не намылишься.
Кокосовая пена
Намыливаемся мы сейчас в основном душистыми мылами, которых на 5–10% состоят из косметических добавок. Ни одно из этих веществ, ни их смесь не способны очищать кожу в водной среде, так как не относится к ПАВ. Иными словами, мыло пахнет приятно, но смывает грязь на 5–10% хуже, например, неодорированного детского мыла. Это в лучшем случае, хуже — когда под названием «мыло» мы используем мылоподобный продукт, не обладающий ни дезинфицирующими, ни гигиеническими свойствами мыла. В рамках современного законодательства производителя невозможно заставить написать «мыльный продукт» на таком «мыле». Столь же беспомощны в этом отношении директивы Совета ЕС, только в США с этим строго: там если продукт предназначен для очищения человеческого тела, но не отвечает всем критериям для мыла (в том числе технологии его изготовления путем омыления жиров), то это либо косметика, либо лекарство.
Американское мыло, кстати, тоже импортируется в нашу страну, но в очень незначительных количествах — около 1% всего мыльного импорта. Поневоле тут обратишь внимание на дорогое импортное мыло «ручной работы» из других стран. Ученые не поленились провести сравнительный анализ такого мыла из Англии, Германии, Латвии и Белоруссии. Сравнивались они с нашим «Детским мылом». Как показало исследование, мыльная основа у всех них была получена на основе животного жира, омыление которого велось едким натром, то есть все они были изготовлены по классической рецептуре. Кроме того, у всех в мыльную основу входит лаурат натрия (чтобы лучше мылилось в жесткой воде), все не содержали вредных и запрещенных веществ, имели нейтральную или слабощелочную реакцию. Словом, это хорошее мыло, не хуже нашего детского. Что же касается его цены, то к науке о мыле этот вопрос прямого отношения не имеет.
Сегодня наука о мыле незаметна на фоне мегасайенс-проектов, но она существует и продолжает работать над созданием современного hi-tech-мыла. Только один пример. Учеными МГУ им. М. В. Ломоносова и Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана совсем недавно была разработана рецептура универсального увлажняющего мыла и мыла для сверхжесткой (морской) воды («мыло моряков»).
Последнее представляет собой вариант «марсельского мыла», известного со Средних веков и пользовавшегося в Новое время огромной популярностью в Европе. Классическое марсельское мыло готовилось на основе оливкового масла, а использования любого иного масла и животного жира при его варке запрещалось под угрозой конфискации имущества мыловара.
Московские ученые изготовили свой вариант «мыла моряков» на основе кокосового и касторового масел, оливкового масла в их мыле вообще нет. Впрочем, современное марсельское мыло, которое варится промышленным способом и продается в супермаркетах, сейчас в зависимости от производителя может содержать и коровий жир, и кокосовое, и пальмовое, и арахисовое масла, а также массу косметических и дезодорирующих веществ. Оливковое тоже туда добавляют, ведь если бренд им не подмаслить, то можно и лицензии на его производство лишиться.