Статистические исследования о подчиненных, которые в случае землетрясения позвонят сначала не жене или родителям, а начальнику, могут оказаться правдой только в Японии. Особенностям японского менталитета посвящен один из фильмов программы фестиваля "Французское кино сегодня" — "Страх и трепет". Главная героиня с набившим оскомину именем Амели не просто в совершенстве говорит на языке Кобо Абэ. Тщедушная блондинка с тонким носиком родилась в Стране восходящего солнца, уехала с родителями в Бельгию в возрасте пяти лет и увезла с собой твердую уверенность в том, что когда-нибудь непременно вернется в Японию. Случай представился через двадцать лет, когда повзрослевшей Амели Нотомб крупная токийская корпорация "Юмимото" предлагает контракт переводчика. Однако сутками корпеть над словарями Амели не пришлось: переводческой работы в фирме не нашлось, и болтающуюся без работы новенькую определили в отдел к госпоже Фубуки Мори. "Хотя я и уехала из Японии, но мое сердце все равно осталось здесь",— в первый же день радостно объявила Нотомб начальнице Фубуки. Сама Фубуки, восточная красавица с выбеленной кожей и железной выдержкой, приводит бельгийку в такой же телячий восторг, который несколько угасает, когда тихая на вид начальница потихоньку превращает Амели в девочку на побегушках. Фильм Алена Корно, заявленный как комедия о затюканной переводчице, на поверку оказывается драмой тотального непонимания Востока и Запада. Две культуры сталкиваются в бытовых мелочах и самых важных философских вопросах. Слова и поступки, трактуемые Амели с точки зрения европейского человека, в японском мире означают противоположные вещи. Искренне желающая хорошо делать свое дело и подружиться со всеми, Амели ошибается на каждом шагу: сдержанность Фубуки она принимает за выражение неудовольствия, а обычную вежливость — за расположение. Святое для японца понятие субординации, превратившееся в одно из основных правил ведения бизнеса, так и осталось для героини непостижимым. Вместе с ответом на вопрос, почему госпожа Мори, подчиняющаяся господину Сайто, начальником которого является господин Омоти, а босса того зовут господин Ханэда, не может задать Ханэде вопрос, минуя две промежуточные ступени, к Амели приходит понимание простой вещи: японцем надо считать не того, кто родился в Токио и знает назубок пару тысяч иероглифов. А того, кто сможет прожить в обычной токийской конторе больше двух месяцев, не думая постоянно о том, чтобы сделать харакири по всем правилам самурайского искусства.
"Страх и трепет" (Stupeur et tremblement)
Статистические исследования о подчиненных, которые в случае землетрясения позвонят сначала не жене или родителям, а начальнику, могут оказаться правдой только в Японии. Особенностям японского менталитета посвящен один из фильмов программы фестиваля "Французское кино сегодня" — "Страх и трепет". Главная героиня с набившим оскомину именем Амели не просто в совершенстве говорит на языке Кобо Абэ. Тщедушная блондинка с тонким носиком родилась в Стране восходящего солнца, уехала с родителями в Бельгию в возрасте пяти лет и увезла с собой твердую уверенность в том, что когда-нибудь непременно вернется в Японию. Случай представился через двадцать лет, когда повзрослевшей Амели Нотомб крупная токийская корпорация "Юмимото" предлагает контракт переводчика. Однако сутками корпеть над словарями Амели не пришлось: переводческой работы в фирме не нашлось, и болтающуюся без работы новенькую определили в отдел к госпоже Фубуки Мори. "Хотя я и уехала из Японии, но мое сердце все равно осталось здесь",— в первый же день радостно объявила Нотомб начальнице Фубуки. Сама Фубуки, восточная красавица с выбеленной кожей и железной выдержкой, приводит бельгийку в такой же телячий восторг, который несколько угасает, когда тихая на вид начальница потихоньку превращает Амели в девочку на побегушках. Фильм Алена Корно, заявленный как комедия о затюканной переводчице, на поверку оказывается драмой тотального непонимания Востока и Запада. Две культуры сталкиваются в бытовых мелочах и самых важных философских вопросах. Слова и поступки, трактуемые Амели с точки зрения европейского человека, в японском мире означают противоположные вещи. Искренне желающая хорошо делать свое дело и подружиться со всеми, Амели ошибается на каждом шагу: сдержанность Фубуки она принимает за выражение неудовольствия, а обычную вежливость — за расположение. Святое для японца понятие субординации, превратившееся в одно из основных правил ведения бизнеса, так и осталось для героини непостижимым. Вместе с ответом на вопрос, почему госпожа Мори, подчиняющаяся господину Сайто, начальником которого является господин Омоти, а босса того зовут господин Ханэда, не может задать Ханэде вопрос, минуя две промежуточные ступени, к Амели приходит понимание простой вещи: японцем надо считать не того, кто родился в Токио и знает назубок пару тысяч иероглифов. А того, кто сможет прожить в обычной токийской конторе больше двух месяцев, не думая постоянно о том, чтобы сделать харакири по всем правилам самурайского искусства.