обозреватель
Когда в 1683 году османские полчища окружили Вену, Австрию спас польский король Ян Собесский. Со своей конной армией — одной из самых сильных по тем временам в Европе — он вступил в бой с турками и вынудил их отойти. Но цена того благородства оказалась для Польши слишком высокой. Собесский потерял едва ли не всю свою армию, после чего Польша вскоре ослабла, и этим не преминули воспользоваться ее соседи: последовала целая череда разделов Польши, и она оказалась на столетия отброшена на задворки европейской политики.
Когда в декабре 2003 года объединенная Европа была в шаге от принятия своей конституции, которая превращала ЕС в централизованную структуру, где сильные имеют больше прав, чем слабые, малые страны Европы спас польский президент Александр Квасьневский. Делегация Польши отказалась голосовать за устраивающий ключевые европейские державы проект конституции, и ее принятие теперь не просто отложено на неопределенный срок, но и вообще находится под вопросом.
Однако и это благородство, похоже, будет иметь для поляков слишком высокую цену. Старожилы Евросоюза (в первую очередь Германия и Франция) вряд ли забудут о том, кто сорвал принятие столь важного для ЕС основного закона. Они и прежде укоряли поляков за то, что те, даже не будучи еще полноправным членом Евросоюза, вносят серьезную разноголосицу в его стройные ряды. Теперь же старожилы наверняка припомнят Польше все прегрешения и постараются вернуть должок. Благо возможностей для этого у них предостаточно. Подгонка польской экономики под евростандарт стоит недешево. До сих пор немалую часть расходов брало на себя руководство ЕС, которое теперь вполне может предложить полякам возложить это бремя на собственные плечи. Если это случится, до разделов Польши (как в средние века) дело, конечно, не дойдет, но свои позиции в Европе поляки могут утратить надолго.
Есть и еще одна цена провала европейской конституции. Ее разработка была приурочена к предстоящему в будущем году расширению ЕС, когда число его членов увеличится чуть ли не вдвое — с нынешних 15 до 25, а процесс приведения их позиций к общему знаменателю потребует принципиально иных механизмов, которые и должны были быть закреплены в конституции. Актуальность скорейшей разработки основного закона ЕС стала еще более очевидной во время иракского кризиса. Именно тогда нынешние и будущие члены ЕС раскололись на два лагеря: на тех, что в первую очередь смотрят на США, и тех, что больше ориентируются на Европу. Называющая себя единой Европа продемонстрировала, что до подлинного единства ей далеко.
Ставки вокруг принятия конституции Евросоюза подняты высоко еще и потому, что борьба идет не просто за его единство. На кону — самостоятельность Европы и ее влияние в мировой политике. Если в рамках ЕС возобладает тенденция к большей централизации и у него появятся эффективные инструменты управления, это повысит вес ЕС в мировых делах. В противном случае Евросоюз останется просто хором, поющим на разные голоса. Ни о его самостоятельности, ни о серьезном влиянии в мире говорить будет вряд ли возможно.