|
Шелковая терапия |
 |
"Винтовка рождает власть"
Объяснение неожиданных кульбитов китайского вождя, ставивших в тупик современников, лежит в его биографии. Он родился в семье неграмотного крестьянина, ставшего мелким торговцем. Скопив денег на военной службе, Мао Женьшень открыл лавку по продаже соли, спичек и керосина; по другим сведениям, он скупал у крестьян рис и перепродавал его в город. Он послал сына в школу с единственной целью: ему нужен был грамотный помощник для ведения конторских книг. Вместо этого Мао-младший, едва научившись читать, погрузился в жизнеописания великих императоров — от основателя первой империи Цинь Шихуанди до Наполеона Бонапарта, примеряя их судьбы на себя. В истории Китая хватало властителей, вышедших из крестьян, и молодому Мао это запало в душу. Вместе с тем его привлекали и труды древнего мудреца Конфуция. Молодого диалектика не смущало, что, к примеру, тот же император Ши не жаловал конфуцианцев, приказав топить умников в сортирах.
 |
Устроившись в библиотеку Пекинского университета, он женился — на этот раз на дочери одного из преподавателей, имевшего связи в ядре будущей Коммунистической партии Китая (КПК). Семейное положение открыло ему дорогу в руководство КПК, и через два года он совершил свой первый неожиданный скачок — примкнул к другой партии, национальной (Гоминьдан). В то время это не считалось серьезным проступком, поскольку
 |
Оплошавшему молодому политику грозили как скорый суд товарищей по второй партии, так и партийный суд товарищей по первой. Чтобы отмести обвинение коммунистов в правом уклонизме, Мао стал сколачивать крестьянскую армию, но поднятое им восстание "осеннего урожая" закончилось поражением. Снятый со всех постов в КПК за маоцзэдунизм (военный авантюризм) Мао бежал в горы. Там его приютили местные бандиты, которых он, набравшись сил, сам же и уничтожил, объявив в горах советскую республику и собрав новую армию, по сути анархо-крестьянскую типа махновской.
В обстановке непрекращавшейся гражданской войны, которая раздирала полуколониальный, раздробленный на самостийные уделы Китай, армии Мао противостояли войска нового правительства страны, которое возглавил его бывший партбосс Чан Кайши. Впоследствии пекинский официоз всячески воспевал "великий поход" армии Мао. На самом деле во время тяжелейшего перехода через всю страну Мао потерял более 90% своей 80-тысячной армии, и его собственная судьба висела на волоске. Его спасло предательство одного из маньчжурских генералов. Тот пообещал Чан Кайши помощь в разгроме бандитов, а сам переметнулся к коммунистам и арестовал приехавшего в его ставку главу правительства.
 |
| Близость к вождю не гарантировала безопасности. Маршал Пэн Дэхуай позволил себе критиковать Мао и заигрывать с Хрущевым, что стоило отступнику всех постов, свободы и жизни. Другим "прагматикам" — Чжоу Эньлаю и Дэн Сяопину — пришлось прикусить языки |
К концу второй мировой войны НОАК насчитывала уже более 1,2 млн человек и была готова к выполнению главной задачи — очищению страны от гоминьдановцев. После разгрома Японии обе державы-победительницы — СССР и США — имели свои виды на Китай, и Мао, верный
 |
| Во время "освободительной войны с японскими оккупантами" партизанская армия Мао сражалась в основном с правительственными войсками. А за время "великого похода" она уменьшилась на девять десятых |
"Три года напряженного труда — и десять тысяч лет благоденствия"
Как и все диктаторы ХХ века, большим ученым председатель Мао не был. Он знал толк лишь в одной науке — управлении массами, точнее, превращении людей в однородную массу, из которой можно лепить все что хочешь. "Народ,— учил Мао,— это чистый лист бумаги, на котором можно писать любые иероглифы". Он постоянно затевал грандиозные эксперименты над собственным народом, но они всегда заканчивались грандиозной неудачей. Причина была в несоответствии целей и возможностей — Мао в мыслях видел себя властителем Поднебесной, как именовали китайскую империю, но построить ее без советской помощи не мог, и это раздражало кандидата в "красные императоры".
 |
| Конфликт на острове Даманский чуть не стал началом первой в ХХ веке войны между соцстранами |
Но прежде чем приступить к экономическим экспериментам, Мао очистил страну от потенциальных диссидентов. Массовые репрессии начались после выхода в мае 1951 года положения "О наказаниях за контрреволюционную деятельность", предусматривавшего смертную казнь за инакомыслие. По всей стране началась охота на "врагов народа", число которых непогрешимый вождь назвал заранее: 5% населения, или 30 млн. Только за первые полгода, по официальным данным, суды рассмотрели 800 тыс. дел "контрреволюционеров", примерно пятая часть осужденных получили "вышку", так что общий счет жертв может идти на миллионы.
 |
| Великий вождь и учитель учил крестьян сажать бобы и плавить сталь и чугун в самодельных дворовых домнах |
А затем настал черед крупномасштабных экономических потрясений. На сей раз локомотивом, которому поручалось за считанные годы вывести Китай в мировые промышленные лидеры, должно было стать крестьянство, составлявшее 92% населения страны. Проходивший в мае 1958 года VIII съезд КПК одобрил выдвинутый Мао курс "трех красных знамен": генеральной линии, "большого скачка" и народных коммун. Власти предлагали народу напрячь все силы — на какие-то три года, не дольше! — для решающего скачка в эпоху всеобщего благоденствия. Для этого 117 млн крестьянских семей, объединенным в 23,5 тыс. народных коммун, нужно было трудиться на два фронта — не только растить и собирать урожай, но и помогать стране в проведении программы индустриализации. С этой целью каждый деревенский дом превратился в кустарное металлургическое производство, где в самодельных печах переплавлялись горшки, кастрюли и любой лом, какой удавалось отыскать. Остановка "домны" приравнивалась к саботажу.
 |
| Вымуштровав китайцев с помощью своих экспериментов, Мао стал первым "красным императором" |
Когда провал политики "большого скачка" стал очевиден даже ближайшему окружению Мао, тот позволил себе невиданный жест — в 1959 году добровольно уступил пост председателя КНР одному из соратников Лю Шаоци, а за собой оставил
 |
"Бей в голову, остальное само развалится"
Китайская политическая оттепель, во время которой на первый план вышли "правые прагматики" Лю и Дэн Сяопин, оказалась даже более краткосрочной, чем советская. Чтобы спасти страну от экономического краха, власти пошли на ограниченные реформы: крестьянам вернули земельные участки, а в печати стали проскальзывать мысли о профессионализме в проведении экономической политики, материальном стимулировании и прочих антимаоистских новациях.
Стоявший начеку Мао решил одним ударом разделаться и с отступниками в партии, и с интеллигенцией, откуда, ясное дело, шла вся эта крамола. Вождю нужно было выветрить из подданных и тлетворный ревизионистский дух, шедший с севера. Отношения с СССР, переживавшим собственную оттепель, совсем разладились (о чем еще пойдет речь ниже), и Мао для реализации его планов требовался свой железный занавес.
Подготовка к очередной масштабной перетряске тайно велась с начала 1960-х. В мае 1966 года на секретном заседании политбюро Мао изложил свое видение грядущей "культурной революции". Большинство партийных бонз решили, что речь лишь об очередном укороте разболтавшейся интеллигенции, и бурно приветствовали новую инициативу. Оперативно созданную группу по делам "культурной революции" возглавил бывший секретарь Мао — Чэнь Бода, одним из замов которого стала третья супруга вождя — бывшая актриса шанхайского театра Цзян Цин, а советником группы — ее земляк, шеф спецслужб и секретарь ЦК Кан Шэн, выделенный Мао еще во времена первых партийных чисток 1940-х годов. Со временем эта группа приближенных и родственников вождя заменила все органы власти в стране.
Пока же в августе 1966 года во время работы пленума ЦК Мао лично вывесил в зале заседаний написанную им первую листовку-дацзыбао "Огонь по штабу", призывавшую "бить в голову". Тут смысл задуманного переворота дошел до самых тугодумов, но было поздно. По всей стране начался разгром "буржуазного штаба", иначе говоря — партийного руководства в центре и на местах, а заодно органов госвласти и общественных организаций.
 |
В этом смысле никакой особой китайской специфики в затеянной Мао революции не было — она тоже со временем пожрала собственных детей. Диктатор уже не нуждался не только в образованных подданных, но даже и в образованном окружении. Отныне всю мудрость жизни в Китае содержала одна-единственная 150-страничная книга в красной обложке — знаменитый "Цитатник председателя Мао", который китайцы вызубривали наизусть. Этот катехизис "культурного революционера" был издан на всех языках мира тиражом 300 млрд экземпляров (абсолютный рекорд).
Первоначально резолюция съезда КПК освобождала "революционных учащихся" от ответственности за любые преступления и правонарушения, кроме "убийств, отравлений, поджогов, вредительства, хищения гостайн и контрреволюции". Но вскоре и эти ограничения были забыты. Поэтому, чтобы утихомирить опьяненных властью юнцов, потребовались сильнодействующие средства. Мао объявил об "эксцессах", и теперь уже толпы арестованных хунвейбинов потекли в лагеря. Тех, кто сопротивлялся, уничтожали артиллеристы.
В результате двух главных экспериментов Мао население страны сократилось,
 |
| Мао приучал китайцев к аскетизму, но себе позволял поблажки |
"Император не должен оглядываться на подданных"
В годы "культурной революции" Китай оказался в полной изоляции от внешнего мира. С главным союзником — СССР — отношения были испорчены еще раньше. Хрущевскую критику культа личности Мао справедливо принял и на свой счет. А после того как Хрущев пообещал, но не дал Китаю секрет атомного оружия, а затем и отозвал всех советских специалистов, Мао рассвирепел. Дело не ограничилось взаимными обвинениями в отходе от марксизма, разгромом консульского отдела посольства СССР в Пекине и выходками китайских студентов в Москве. Нападение китайцев на остров Даманский в марте 1969 года и вооруженный конфликт на границе с Казахстаном чуть было не привели к войне между недавними союзниками.
Всю жизнь Мао был маниакально подозрительным. Он мог без предупреждения покинуть отведенную ему резиденцию, если что-то его там насторожило, а во время поездок часто менял маршруты, вызывая инфаркты у железнодорожного начальства. Обожая купаться, Мао в то же время боялся отравленной воды, поэтому принимал ванну в одном-единственном бассейне, зато мог проводить там часы. Призывая сотни миллионов подданных к аскетизму (одинаковые синие френчи и кепки китайцев и китаянок стали фирменным знаком его "красной империи"), сам вождь себе ни в чем не отказывал. И ни в ком — до последних дней Мао был убежден в несовместимости долголетия с половым воздержанием, поэтому охрана постоянно подбирала ему девушек из дворцовой прислуги. Впоследствии ЦК КПК был завален сотнями обращений китаянок с просьбами о пособии "на воспитание детей Мао". Специально созданная комиссия почти все эти просьбы удовлетворила.
В 1970-х годах вокруг постаревшего и сильно сдавшего диктатора, который окончательно вошел в роль императора и теперь появлялся на людях лишь дважды в год, возникло несколько групп влияния. В 1971 году попал в опалу и погиб при загадочных обстоятельствах официальный преемник вождя — министр обороны Линь Бяо (самолет, на котором "разоблаченный враг" пытался бежать в СССР, разбился в Монголии). Началась осторожная реабилитация жертв "культурной революции", и голову начали поднимать "прагматики", которых возглавил вернувшийся из политической ссылки Дэн Сяопин. В 1974 году началась очередная кампания — на сей раз "критики Линь Бяо", но то были последние вялые скачки терявшего силы тигра.
А спустя два года во время митинга на площади Тяньаньмэнь в Пекине, посвященного памяти скончавшегося Чжоу Эньлая, толпа скандировала лозунги, направленные против супруги Мао и других застрельщиков "культурной революции". Возмущенный вождь в отместку снова снял со всех постов Дэн Сяопина. Но дни диктатора были сочтены. В ночь на 9 сентября 1976 года страдавший болезнью Паркинсона и перенесший подряд три инфаркта Мао Цзэдун скончался. Последние слова вождя, тело которого (или муляж, как утверждают некоторые) по сей день покоится в мавзолее, были, как и многое в его жизни, загадочными: "Народ не поддерживает отмену приговоров".
Что последовало за этим, хорошо известно. Результатом ожесточенной драки за наследие Мао, возвращения к власти Дэн Сяопина и проведенных под его руководством реформ стала беспрецедентная политико-экономическая конструкция, в существование которой никто не верил, а многие не верят и сейчас: рыночная экономика при монополии компартии на политическую власть. Восток снова оказался делом тонким, не укладывающимся в рамки западного менталитета.
ВЛАДИМИР ГАКОВ