Эмманюэль Макрон пошел в атаку вместе с де Голлем

Президент Франции принял участие в торжествах по случаю 80-летия битвы при Монкорне — одного из сражений Второй мировой войны, в котором танковый дивизион вел в бой Шарль де Голль. Тем самым Эмманюэль Макрон попытался сплотить нацию, переживающую непростой момент в своей истории, считает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В своей речи по случаю памятной для французов даты президент Макрон изложил свое видение того, что произошло при Монкорне 17–20 мая 1940 года. Он говорил о битве, которую на самом деле правильнее было бы назвать боем.

Танки четвертого бронедивизиона, который в спешке отступления сформировал и возглавил 49-летний полковник Шарль де Голль, пытались остановить танки Гудериана и блокировать их продвижение на Париж. Французы, которые контратаковали без поддержки пехоты и авиации, были разбиты, но задержали немцев на два дня, что, как мы знаем, ход войны не изменило и Париж не спасло. Франция сдалась, де Голль обратился из Лондона к соотечественникам со знаменитым призывом: «Франция проиграла битву, но Франция не проиграла войну». А через пять лет страна праздновала капитуляцию фашистской Германии — в мае этого года Эмманюэль Макрон отметил ее 75-летие в Париже.

Спустя полторы недели торжества проходили уже не у Триумфальной арки. Президент произнес речь в широком поле у свежевыкрашенной бетонной пирамидки. Много лет назад ее поставили у проселочной дороги на том месте, где был подбит и сгорел со всем экипажем тяжелый танк В1 Sampiero Corso — французские танки носили имена, как корабли.

Может показаться странным, что глава государства и верховный главнокомандующий отмечает не самый триумфальный момент истории. Но сейчас Франция ведет другую войну — с коронавирусом, а до победы далеко. «Мы находимся в состоянии войны,— объявил еще 16 марта президент,— мы сражаемся не с армиями, не против другой страны. Неприятель уже здесь, невидимый, он наступает».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Президенту тогда припомнили «странную войну» 1939–1940 годов, когда французская армия стояла в растерянности перед немцами. Выражение тут же применили к нынешним попыткам победить пандемию при недостатке масок, реанимационных коек, остановке предприятий, угрозе повальной безработицы и прочих бедах карантина, с которыми в полной мере столкнулась Франция.

Страна с ними справляется, но с большими потерями — людскими, экономическими и репутационными. Согласно проведенным перед выходом из карантина опросам Odoxa для Le Figaro и Franceinfo, французы больше всех европейцев недовольны деятельностью своего правительства. Среди опрошенных 66% считают, что власти оказались не на высоте.

«Де Голль нам сказал, что Франция сильна, когда она едина»,— подчеркнул президент в своей речи.

Ни на чем власти не настаивают сейчас так яростно, как на необходимости национального единства. Пример лидера сражавшейся Франции, создателя Пятой республики и ее первого президента, сторонника твердой руки, парадоксально ставшего символом французской демократии, важен для Эмманюэля Макрона. Тем более что 2020 год дает немало возможностей об этом напомнить. В этом году исполняется 130 лет со дня рождения генерала и 50 лет со дня его смерти, а также 80 лет его призыву к нации в момент наибольшего, казалось бы, национального унижения. Поражение 1940-х — одна из самых болезненных тем для французов. Но нельзя не понять их желания найти моменты славы даже в разгроме. Тем более что среди заслуг генерала де Голля — место Франции среди стран-победительниц, подъем страны на пятую строчку в мировой экономике, независимая политика, сильная армия, собственные ядерные силы. Двухметровый отец нации, узнавший ее благодарность и неблагодарность, стал таким же символом Франции, как Жанна д'Арк. Он на знамени у всех — у «макронистов», «лепенистов», «меланшонистов» и «республиканцев» (которые не нашли еще себе лидера), все хотят выглядеть его наследниками.

Эмманюэль Макрон повел себя храбро, начав реформы, которые не одобряло население. Конечно, это не танковая атака, но серьезный вызов политической апатии и экономической рутине.

И вот в середине своего президентского срока из-за вторжения вируса он оказался перед угрозой капитуляции. Модернизация отступает перед реалиями выживания. Министр экономики Брюно Ле Мер использует послевоенный 1946 год как пример экономической ситуации, в которой может оказаться страна.

В связи с этим, обращаясь сегодня к французам, президент Макрон напомнил переломный момент истории, когда «битва за Францию только начиналась».