Предвыборный штаб блока "Родина" занимал два этажа в гостинице при московском аэровокзале. Часам к семи вечера, когда я подъехал туда, все в принципе было уже ясно. Члены штаба получили предварительные данные о голосовании на Дальнем Востоке и в Хабаровском крае. "Родина" набирала около 8%. Это была победа.
В одной из комнат сидели политтехнологи "Родины" Дмитрий Стрелков (социолог) и Дмитрий Галкин ("Консультирую по вопросам идеологии",— потупился он). Это были люди, которые прежде всего и ковали победу "Родины".— Поздравляю! — сказал я им.
— Спасибо,— тепло отозвались они.— Да, есть с чем поздравить. Мы даже уже празднуем.
— Немножко,— решил все-таки уточнить Дмитрий Стрелков.— Спасибо коммунистам. Они в последние дни на нас очень активно поработали. Они думали, что активизируют свой электорат. А на самом деле активизировали-то наш!
— Правда, мы вообще-то сначала думали, что мы — "красное" "Яблоко",— сказал господин Стрелков.— То есть социально ориентированные левые патриоты. Но потом все оказалось не совсем так.
— Да и не только коммунисты нам помогли. Все нам помогали. Все на нас работали. Самая наша большая удача была, когда Чубайс объявил нас главным противником. В нас сразу увидели настоящую силу,— сказал господин Галкин.
— А потом кто-то, говорят СПС, запустил историю с английским домом Явлинского,— добавил господин Стрелков.— Это были не мы, честное слово! Нам нельзя было против "Яблока" работать. Мы должны были его электорат взять так, чтобы никто ничего и не заметил.
— И сколько вы должны были взять?
— Два процента,— пожал плечами господин Галкин.— Еще пять — у коммунистов. И еще пять у тех, кто голосует "против всех" или решает в самый последний момент. Получалось двенадцать. Но потом кое-что изменилось.
Тут в нашу комнату вошел бывший председатель Центробанка Виктор Геращенко, один из первых номеров в списке "Родины".
— Ну что? — немного нервно спросил он.— Мы побеждаем?
— Да! — хором ответили ему.
— Ну не всех? — трезво добавил он.
— Не всех,— согласились с ним.
— Ну и хорошо,— философски закончил господин Геращенко.
А политтехнологи, оставшись со мной в кабинете, еще полчаса рассуждали об апатично настроенном электорате "Единой России", у которой по этой причине даже отобрать ничего толком нельзя, и про зависший в воздухе Кремль, а также про рейтинг президента Путина, который тот сжег в пользу "Единой России", а зря, потому что никакой ответной благодарности он от них не дождется.
Спустившись с довольно спокойного восьмого этажа, я попал в атмосферу праздничной суматохи на седьмом. В коридорах было очень много телекамер. Журналисты бросались на всех узнаваемых людей. Среди узнаваемых в этот момент были Виктор Геращенко и Георгий Шпак, бывший командующий ВДВ. С трудом найдя свободный кабинет и закрывшись в нем, я поговорил с господином Геращенко.
— Дмитрий Рогозин, которого я знал давно, обратился ко мне в конце августа этого года. Сказал, что собирается делать партию левоцентристского направления. Мне это понравилось. У меня ведь появилось много свободного времени с некоторых пор. Мог я, конечно, возглавить какой-нибудь наблюдательный совет, и не самый последний в стране. Но решил рискнуть. Вообще-то, меня проблема занятости очень смущает,— неожиданно признался Виктор Геращенко.
— Ну вот вы и нашли себе занятие!
— Да не я! — поморщился господин Геращенко.— Я глобально говорю. Занятость — это же главная проблема. Надо ее решить. Все страны над ней думают. Я вот и решил через Думу на нее зайти.
— Поздравляю,— сказал я господину Геращенко.— Похоже, зайдете теперь.
— Спасибо,— поблагодарил он.— Трудно вообще-то все это. В 22 часа к Светлане Сорокиной иду на "Первый канал". В полночь радиостанция "Свободная Европа" хочет меня поиметь. Потом, в четыре утра, опять на телевидение. Рано утром — радиостанция "Маяк"...
— Сами ведь выбрали эту трудную судьбу...
— Конечно,— вздохнул он.— Я готов вообще-то.
В соседней комнате в это время генерал Шпак признавался в том, что он уже провел разведку боем и результаты ее вдохновляют его.
— Есть повод! — сообщил он.
Правда, оказалось, что генерал за рулем. Хотя вообще-то пообещал выпить рюмку коньяку.
Но вряд ли генерал уехал этой ночью из штаба на своей машине. На восьмом этаже уже шли масштабные приготовления к торжеству национальной идеи, которую в тот день, по общему мнению людей, собравшихся на восьмом этаже привокзальной гостиницы, олицетворяет собой блок "Родина".