фестиваль музыка
В рамках фестиваля "Владимир Спиваков приглашает..." Кшиштоф Пендерецкий представил ораторию "Семь врат Иерусалима". На московской премьере эпохального сочинения (концерт был посвящен 70-летию маэстро) побывала ВАРВАРА Ъ-ТУРОВА.
Масштаб заложен в самом названии: "Семь врат Иерусалима. Оратория для пяти солистов, чтеца, трех хоров и оркестра на латинский текст из Ветхого завета". Написанная по заказу Иерусалима в 1997 году, к 3000-летию города, оратория подтверждает исключительный профессионализм Кшиштофа Пендерецкого. Патриарх музыки XX века в каждой фразе демонстрирует феерическое владение оркестровкой, с архитектурной точностью выстраивая композицию сочинения, а его дирижерская состоятельность тем более сомнений не вызывает. Национальный филармонический оркестр России (НФОР), пожалуй, впервые зазвучал по-настоящему качественно, а тот факт, что два из трех хоров и часть медной группы разместили на балконах зрительного зала, благоприятно отразился на пресловутой плохой акустике Дома музыки.
Не была забыта и любимая забава маэстро — разнообразные странные звуки. Одной из самых ярких деталей стало звучание нового ударного инструмента — тубофона. Ударники НФОР, хоть и играли на тубофоне впервые в жизни, тем не менее справились с этой задачей блестяще. От быстрого движения полудуховых, полуударных звуков в низком регистре возник образ, куда более близкий по духу к древнему городу, нежели высокопарные оркестровые tutti, по своему настрою больше всего напомнившие коммунистические гимны. Не так хорошо справились со своей задачей солисты. Невыразительный тембр сопрано Изабели Клосиньской контрастировал с ярким, но труднопереносимым визгом Ольги Пасечник, а приятное меццо Елены Максимовой было просто плохо слышно. Единственный, кто достойно вел себя в соло,— тенор Дмитрий Корчак, обладающий свежим, чистым тембром и достойным, сдержанным артистизмом.
Однако в самой оратории вряд ли можно услышать особую музыкальность, чувство, вдохновение, вполне свойственные композитору, скажем, в принесшем ему известность "Плаче по жертвам Хиросимы" или "Страстям по Луке". Так, кажется довольно прямолинейным композиторским ходом ассоциировать глас Господень с басовой трубой, а для большего эффекта вставлять в ораторию текст Иезекииля о поле костей. Этот фрагмент оратории, кстати, заслуживает особого внимания. Актер Виктор Гвоздицкий читал слова пророка, стоя в позе Ленина, с вытянутой вперед рукой, по мере нарастания важности произносимых слов воздевая руку все выше и выше и выше. К концу каждой фразы происходило неизменное повышение тона и понижение скорости произнесения слов. В результате воплей в микрофон: "Сын человечески-и-и-ий! Оживу-у-ут ли ко-о-о-о-о-ости си-и-и?!" — сложилось ощущение не из приятных — еще минута, и Московский международный дом музыки, вместе с мраморными лестницами и светлого дерева полами, публикой, спонсорами и VIP-гостями, рухнет прямиком в геену огненную, а на краю бездны будет возвышаться Виктор Гвоздицкий и адски хохотать. К счастью, все обошлось гораздо более мирно: оркестр доиграл ораторию, публика искупала маэстро в овациях, объяснимых не столько удачностью мероприятия, сколько громкостью последнего аккорда.