Команда на всплытие

Выходящий из полуторамесячного карантина Израиль получил еще один незапланированный праздник. В ночь на четверг после двух дней изнурительных 17-часовых заседаний Верховный суд разрешил премьер-министру Биньямину Нетаньяху, против которого было выдвинуто сразу три обвинительных заключения, формировать будущее коалиционное правительство. Это означает, что новый кабинет министров может быть приведен к присяге уже в будущую среду и проводить еще одни, четвертые по счету, выборы не понадобится. С подробностями — корреспондент “Ъ” в Израиле Владимир Бейдер.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В четверг утром в Израиле открылись торговые центры, рынки, спортивные залы. С учетом предшествующих и грядущих послаблений это означает, что страна снимает режим карантина, введенный полтора месяца назад в связи с пандемией.

То, что выход из двух затяжных кризисов — эпидемиологического и политического — пришелся на один день, конечно, совпадение, но весьма символичное.

Блондинок меньше не стало

Перелом в войне с коронавирусом обозначился в Израиле еще две недели назад. Это произошло в тот момент, когда количество выздоровевших в день стало превышать количество заболевших. Израильтяне, не снимая масок (за их отсутствие штрафуют), увидели свет в конце тоннеля.

При этом, находясь на карантине, люди фантазировали, каким станет выход из него.

Так появилась шутка, что дожившие до этого счастливого дня будут немало удивлены, обнаружив, что на улицах резко уменьшилось количество блондинок, зато стало больше нуждающихся в эпиляции женщин и нестриженых мужчин.

Действительность в итоге оказалась не столь шокирующей. Возможно, потому, что уже на первом этапе ослабления карантинных мер было разрешено открыть парикмахерские, салоны красоты, косметические кабинеты. Строго говоря, индустрия красоты возродилась сама — явочным порядком, подпольным образом.

Израильтяне, хотя и производят впечатление людей шумных, строптивых и безалаберных, в массе своей законопослушны и соблюдают запреты. Сказано сидеть дома — сели, велено надеть маски — надели. Но пожертвовать красотой оказалось требованием невыполнимым. Координатами подпольно работающих (и очень серьезно рискующих) парикмахеров, маникюрш, косметологов делились, как в советские времена самиздатом: давали только своим, а было почти у всех. Спрос оказался сильнее запрета. В результате пришлось этот теневой бизнес побыстрее узаконить, чтобы не дискредитировать закон.

Эффект IKEA

Карантин наглядно показал тем, кому это раньше не было понятно, что народ готов терпеть практически любые трудности, ограничения и даже лишения, если считает их обоснованными, неизбежными и, главное, справедливыми, но абсолютно не готов принимать запреты, если усомнится в их правомерности.

Так, недоумение, а затем и возмущение вызвало то, что среди бизнесов, разрешенных к открытию раньше всех, оказались мебельные магазины, в частности IKEA — единственная торговая сеть, получившая право на работу. Трудно представить, что первая нужда вырвавшихся из полуторамесячного сидения дома людей — это новые кресла, диваны и шкафы. Минздрав (а именно это ведомство определяет границы свободы в условиях пандемии) не смог внятно объяснить, почему наотрез отказался открывать крупные торговые центры из соображений эпидемиологической безопасности, но при этом открыл все три филиала IKEA, каждый из которых не уступает по размерам торговому центру.

Когда нет официальных объяснений, появляются версии неофициальные. Журналисты выяснили, что совладелец израильской IKEA, ультрарелигиозный еврей хасидского направления,— один из крупнейших жертвователей общины гурских хасидов, которую представляет в парламенте и правительстве министр здравоохранения раввин Яаков Лицман. Сам господин Лицман отрицает, что «порадел родному человечку», но в обществе это было воспринято именно так.

Заподозренный в кумовстве глава Минздрава вышел из доверия граждан. Между тем скандал ускорил темпы снятия ограничений: со многими видами бизнеса, которые собирались открывать на более поздних этапах, пришлось поторопиться. Как только правительство (в основном устами Минздрава, во власть которого была фактически отдана страна) говорило, что рынки, торговые центры и другие места скопления людей открывать еще рано, ему тут же приводили пример IKEA — и Минздраву приходилось уступать.

Разведка риском

В результате в четверг рынки и торговые центры открылись, несмотря на то что нет единого решения, как там обеспечивать пресловутую социальную дистанцию. Предложение регистрировать каждого посетителя при входе и отмечать переход его из одного сектора в другой было отвергнуто владельцами торговых площадей.

Властям пришлось снять это требование и возложить ответственность за соблюдение санитарных норм на владельцев бизнесов — пусть контролируют себя сами. То же произошло с самым распространенным видом досуга. С четверга открыты парки, спортивные и игровые площадки, отменены ограничения для занятий спортом на воздухе, но посещение пляжей и купание еще запрещены. То есть гулять и бегать вдоль моря можешь сколько угодно, но лезть в воду — ни-ни.

Тем не менее в приморских городах в конце недели ожидается аншлаг.

В связи с этим мэр Тель-Авива-Яффо Рон Хульдаи уже заявил, что не станет заставлять городских инспекторов гонять купальщиков с пляжа. «Кто придумал эту глупость,— сказал он,— тот пусть и выполняет!» И никто ему не возразил.

Гораздо сложнее и опаснее ситуация с детскими учреждениями и школами. С закрытия их и началась в Израиле жизнь взаперти: дети дома — значит, и родители там же. Восстановление хозяйства и трудоустройства возможно, только если дети при деле. А это — больной вопрос. Никто не знает, как поведет себя вирус при ослаблении карантина, и посылать в разведку боем детишек — испытание чрезмерно суровое.

С начала этой недели было принято решение возобновить занятия в младших и выпускных классах. Из четверых детей моей дочки в этой категории только второклассница Шелли. Накануне я провел с обоими ее родителями по отдельности беседы с целью убедить их не рисковать ребенком (пока что явка необязательна). Но эффект оказался нулевым. В воскресенье они все же отправили девочку в школу. В ее группе (классы делят надвое, чтобы обеспечить двухметровое расстояние между учениками) было всего шесть ребятишек. К четвергу посещаемость доросла до девяти — чуть больше 50%.

В воскресенье, 15 мая, должны открыться детские сады и ясли. Там логистика тем сложнее, чем младше контингент. Чтобы понять, надо учесть еще и израильскую специфику.

Запомнилось интервью с опытной заведующей детским садом, которая объясняла, почему сады придется закрывать в условиях карантина: «Ребенок трех–пяти лет, приходя в группу, первым делом целует воспитательницу — как это можно предотвратить?»

В каждой сфере, возвращающейся к нормальной жизни, есть свои проблемы. На будущей неделе возобновятся авиаперевозки, движение поездов — как будут выглядеть в новых условиях салоны самолетов и вагонов, сколько будут стоить билеты? К концу месяца в школы вернутся все ученики — как сохранить деление классов на группы при отсутствии свободных помещений, где взять вдвое больше учителей и денег на них? Возобновление работы кафе и ресторанов, которым сейчас разрешена только торговля навынос, планируется лишь в середине июня, но с открытием торговых центров этот процесс будет не удержать. Как там обеспечить эпидемиологическую безопасность?

Много лучше худших прогнозов

На любом этапе все это может быть не только остановлено, но и отмотано назад. Количественные критерии для отступления определены. Некоторый рост заболеваемости при массовом выходе из карантина ожидаем. Но если количество заразившихся будет больше 100 в день, а тяжелобольных, подключенных к аппаратам ИВЛ, дойдет до 250, придется возвращать ограничения.

Новое правительство, созданию которого в ночь на четверг дал зеленый свет Верховный суд, получит возможность действовать для вывода страны из кризиса более взвешенно и хладнокровно, чем то, которое вводило страну в карантин. Хотя во главе и того и другого был и останется все тот же Биньямин Нетаньяху.

Но тогда это был уходящий премьер, который трижды не смог получить на выборах большинство для формирования правительства и которому через считаные недели предстояло идти под суд. И поэтому, принимая решения, в том числе в отношении борьбы с пандемией, он руководствовался не только объективными, профессиональными, но и субъективными, политическими соображениями.

Опытный, умелый политик, он сумел создать такую атмосферу, что обществу стало не до его политических и этических просчетов.

Когда премьер почти ежедневно повторяет в прайм-тайм о надвигающейся катастрофе, люди начинают думать о себе, а не о нем.

Биньямин Нетаньяху и его окружение предрекали девятимиллионному Израилю миллион инфицированных, десятки тысяч жертв, что было невозможно даже теоретически. Но кто возьмется считать и возражать?

Поэтому были проигнорированы менее катастрофичные прогнозы и предложения более избирательных методов борьбы с пандемией. Власти не стали концентрировать усилия на известных и приоритетных группах риска. Между тем именно в этих группах и произошли самые массовые заражения, был зафиксирован самый высокий уровень смертности. Организация борьбы с эпидемией так и не была передана самой подготовленной структуре в стране — подразделению чрезвычайных ситуаций в Службе тыла. В итоге Израиль справился с эпидемией успешнее многих, хотя мог это сделать с меньшими потерями и ошибками.

При этом Биньямин Нетаньяху стал главным победителем: завоевал репутацию усмирителя эпидемии, отбился от своих оппонентов в Верховном суде и получил возможность формировать будущее коалиционное правительство, превратив своего основного соперника Бени Ганца, возглавляющего блок «Кахоль-лаван», в младшего партнера.