обозреватель
Недавние визиты в Москву лидеров Южной Осетии, Абхазии и Аджарии, за которыми последовала информация о возвращении в Грузию бывшего главы местной госбезопасности Игоря Гиоргадзе, оборвали краткий медовый месяц в отношениях между Москвой и Тбилиси. Начавшийся в ту ночь, когда при посредничестве главы МИД РФ Игоря Иванова грузинской оппозиции удалось договориться с президентом Шеварднадзе об условиях его отставки, он продлился чуть более недели. И вот Зураб Жвания, говоря об опасности контрреволюционного переворота, обвиняет "некие силы в попытках завезти из-за рубежа оружие и организовать приезд в Грузию Игоря Гиоргадзе". И все прекрасно понимают, что он имеет в виду.
Существует устойчивое мнение, что после предъявленного ему обвинения в организации покушения на Эдуарда Шеварднадзе Игорь Гиоргадзе в течение многих лет пользовался поддержкой влиятельных сил в России. По мнению ряда источников — российских спецслужб. Трудно представить, как Игорь Гиоргадзе сегодня мог бы попасть в Грузию без российского участия. Таким образом, Зураб Жвания прозрачно намекает, что опасается контрреволюции, организованной российскими спецслужбами. А и. о. президента Нино Бурджанадзе тем временем заходит с другого фланга, открытым текстом заявляя, что "поддержка Москвой сепаратизма в Грузии разрушила все позитивные послания" от миссии Игоря Иванова.
Сегодня уже никто не помнит, что одно время Игорь Гиоргадзе и аджарский лидер Аслан Абашидзе были политическими противниками. Аслан Абашидзе даже утверждал, что Игорь Гиоргадзе готовит на него покушение. Однако прежняя система сдержек и противовесов после ухода Эдуарда Шеварднадзе рухнула. И вот вчерашние враги невольно оказываются в одной лодке. В новых условиях политический класс поделился на победителей и побежденных. Побежденные — это те, кому бархатная революция в Тбилиси не отводит никакой роли. Победителям не нужен ни Игорь Гиоргадзе, ни Аслан Абашидзе — для них они представители другого, отжившего менталитета, другой, уходящей политической культуры. И наконец, представители вовсе не той внешней силы, на которую нужно делать ставку,— России, а не США.
Однако проигравших, или бывших, в Грузии, как выясняется, немало. И с каждым днем будет все больше. Ведь революция только начинается. Значит, вернувшаяся из политического небытия и еще вчера казавшаяся дутой фигура Игоря Гиоргадзе может неожиданно оказаться востребованной теми, кого такой поворот событий решительно не устраивает. Россия же, проигравшая Америке первый раунд матча за Грузию, получает неплохую возможность для контригры. Пока в Грузии есть силы, которые продолжают на нее оглядываться и с ней считаться, Москва в состоянии не допустить, чтобы не устраивающий ее расклад сил в Тбилиси утвердился окончательно и бесповоротно. Если этого удастся достичь, то американская победа в Грузии окажется пирровой. Вот почему действия грузинских политиков, находящихся по разные стороны баррикад, приобретают два измерения: внутреннее и международное.