обозреватель
Вопрос о судьбе более чем ста тысяч российских граждан в Туркмении ставит Москву перед труднейшим вопросом: как защитить своих и не поссориться с Туркменбаши. С одной стороны, ни для кого не секрет, какой режим правит в Ашхабаде. Если называть вещи своими именами, то наши соотечественники с двойным гражданством сегодня, по сути, оказались в заложниках у "отца всех туркмен", власть которого безгранична. Человек здесь никогда не знает, что государство сделает с ним завтра: сотрет в порошок, посадит, отправит на исправительные работы или, если все будет хорошо, просто заставит ходить строем и петь песни, прославляющие вождя. Человек — винтик или пластилин в руках правителя.
С другой стороны, Туркменбаши — еще и законно избранный президент Сапармурат Ниязов, возглавляющий республику, чьи недра сказочно богаты углеводородами. Россия заинтересована в миллиардах кубов туркменского газа, которые можно получить на льготных условиях. Что значит для нас газ, особенно очевидно становится зимой, когда замерзающая страна включает газовые горелки. Поэтому президент Ниязов приезжает в Москву (хотя его демонстративно не приглашают в другие мировые столицы), и его принимает российский президент. В такой позиции есть своя логика. Ведь, в конце концов, как говорил, кажется, Черчилль, торговать можно и с людоедом. А Туркменбаши все же не людоед.
В общем, как это ни цинично звучит, на одной чаше весов оказываются наши сограждане, на другой — энергоносители. Пусть и несколько упрощенно, но ситуация выглядит так. Памятуя о том, что дипломатия — искусство невозможного, Россия хочет, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Она не может себе позволить резких шагов в отношениях с Ашхабадом. Не может начать говорить с Туркменбаши другим тоном. При этом она дает понять, что хочет защитить своих. Хочет, но не может. Принципиальность имеет свои границы, потому что снова и снова упирается в цену вопроса.
Лучше всего эту дилемму можно понять, сравнив осторожные (или, как их называют дипломаты, сбалансированные) шаги Москвы по разруливанию ситуации с русскими на туркменском направлении с достаточно решительными действиями по защите интересов русских в Прибалтике. Наши экономические интересы где-нибудь в Латвии несопоставимы с интересами в Туркмении. Вот и получается, что наших в Латвии мы защищаем более активно: нам это по карману. Хотя в условиях демократии, пусть и латвийского образца, им, наверное, все же лучше, чем в условиях туркменской диктатуры.
Впрочем, помимо одной явной дилеммы есть еще одна, пока не столь очевидная. Долгое время общение Москвы с одиозными режимами не вызывало изжоги у Вашингтона. Но количество однажды переходит в качество. Особенно если появляются и другие претензии. В США уже звучат призывы исключить Россию из "восьмерки" — клуба ведущих демократий мира. Сколько бы мы ни возмущались, в этом тоже есть своя логика. Ведь никто из членов "восьмерки" не встречается ни с Ким Чен Иром, ни с Туркменбаши. Стало быть, туркменский газ может обойтись дороже, чем мы думаем.