освободив проход в КАЗИНО PLAZA. Мы поднялись по лестнице и обратились с
конкретным предложением к официанту — пойти позвать управляющего. Тот,
откланявшись, исчез. Стоящий рядом за стойкой господин, услышав слово
"корреспонденты", повернулся и, вальяжно откинувшись, произнес: "А, 'фавориты
луны' пожаловали". Спорить и отстаивать честь корреспондентов Ъ мы не стали.
Фавориты так фавориты. Хотя обидно, конечно... Вскоре появился приятель
господина. Услышав слово "фавориты", он сделал другу замечание: "Жора, ну
какие они тебе фавориты? Ты вон хотя бы на костюмчик глянь. Это ж La vie de
nuit — ночная жизнь. Фаворитов луны сюда не пускают, их удел — чердаки да
помойки". Корреспонденты Ъ были, конечно, польщены, но, так и не дождавшись
управляющего, отправились к игорным столам.
Утопающие в азарте господа суетились вокруг столов и делали ставки, издавая
время от времени нечленораздельные душераздирающие, неистовые крики. Дамы в
этом занятии не отставали от кавалеров и проделывали это даже более
профессионально, правда, на две октавы повыше. Новичку могло бы показаться,
что где-то невидимым фронтом рыдает голодный камерный хор. Звуковая, как
говорят профессионалы, подкладка ничуть не сказывалась на количестве ставок,
и жетоны сыпались просто горстями. На всех рулетках одновременно правил
малоизвестный тунисский бизнесмен — Аль-Хабад Шваркачи (Al-Habad
Shvarkachi). Своей манерой делать ставки он очень напоминал картину
известного художника и его мальчика эпохи НЭПа — "Сеятель". К сожалению,
г-ну Шваркачи не повезло. Оставив крупье почти два миллиона, игрок покинул
казино.
Господа покрепче до самого утра еще боролись за победу, отдыхали в ресторане
и дарили дамам цветы, вырывая экзотические орхидеи прямо с расположенных
неподалеку клумб.
Бедная, бедная, просто несчастная Шахерезада! Одна, без машины и
информационной поддержки в течение тысячи и одной ночи вела она La vie de
nuit. Но все-таки, согласитесь, приятно иметь таких всемирно известных
предшественников. Кстати, "дошло до нас, о великий..." не помним звания и
занимаемой должности, что сегодня наступила 197-я ночь нашей работы. Да уж,
хотели бы мы видеть глаза тех, кто напишет тысяча первую колонку.
На эти ассоциации натолкнули нас трое развеселых арабов, яростно игравших на
рулетке и Black Jack в КАЗИНО "ВАЛЕРИ". Господа из Ирана играли с бешеным
азартом и при этом жестикулировали так, что им мог позавидовать любой
сурдопереводчик. За два часа ожесточенной и по-восточному горячей игры
господа потеряли на сукне порядка двух миллионов рублей. Вначале посетители
казино делали вид, что ничего не замечают, но когда мальчик-слуга проделал
очередной челночный рейс за деньгами, даже самые флегматичные из завсегдатаев
неохотно продефилировали к столу, на котором шла игра. А там! Там летели
жетоны, звенели бокалы, звали на подмогу Аллаха, грозились объявить "джихад"
и тут же попутно посылали дамам воздушные поцелуи вперемежку с золотыми
украшениями и цветами. "Потрясающе!" — удивлялся управляющий. — "Впервые
вижу таких щедрых арабов, обычно все скупердяи! Особенно меня поражает вон
тот худенький с лицом, измученным 'рамаданом'. Целую ночь девушек-крупье
охмуряет, того и гляди гарем тут себе сколотит! Потом новых набирать
придется!" Тем временем южные гости, проиграв еще четыре миллиона, оторвались
от рулетки и, покачиваясь от усталости и довольно лопоча на чистом арабском
комплименты дамам, двинулись в бар. Там кутеж набрал новые обороты, и бедный
слуга в буквальном смысле высунув язык помчался за новым дипломатом со
звонкой монетой. Господа веселились до самого закрытия казино, а уходили
поддерживаемые многочисленными поклонницами. Женщины были увешаны подаренными
украшениями как матросы в семнадцатом — пулеметными лентами. На улице
утомленные арабы попытались приобрести за $10 тыс. для коллекции наш
доблестный автомобильчик. Но сделка так и не состоялась, покупатель заснул в
собственном Lincoln, крепко обняв похрапывающих соотечественников...
СЕРГЕЙ Ъ-ПАНИН, ПЕТР Ъ-ЛЯХОВ